Эссен только заскрипел зубами от бессилия — тяжко осознавать, что ты ошибся, ведь два вражеских броненосца с броненосным крейсером бой с шестью русскими кораблями неизбежно бы проиграли. А это все — конец войне — с шестью единицами линии, из которых всего два первоклассных броненосца, и то самых слабейших, не то, что победить, Объединенный Флот бы до весны не протянул, в волны «втоптали». И сейчас Николай Оттович отчетливо представил, как вытянется лицо у Матусевича, покрытое багрянцем, и какие слова обрушит на его повинную голову старый приятель. Но тут что угодно стерпеть придется, и только бить себя в грудь как монах перед распятием, повторяя «mea culpa». Хотя вряд ли бы японцы приняли бой в таком составе, наверняка где-то «асамоиды» крутятся с «гарибальдийцами», да еще в запасе пара броненосцев. Не стал бы сам Того так отчаянно рисковать вылазкой и конвоем наскоро отремонтированного корабля.
Подстраховался, иначе просто быть не может!
— Ваше превосходительство, радиограмма от капитана 1-го ранга Дабича, — флаг-офицер протянул бумажку, и, прочитав ее Эссен снова выругался, понимая, что придется уходить как говориться «не солоно нахлебавшись» — приближался еще один отряд вражеских кораблей. Сделать здесь с двумя бронепалубными крейсерами он ничего не сможет, но к завтра к вечеру поспеет к месту рандеву, недалеко вроде, двухсот миль нет…
— Не следует посыпать голову пеплом, Николай Оттович, тут целиком наша ошибка, и нет вашей вины. Просто не стоит недооценивать противника — нашим уходом он воспользовался, чтобы провести подкрепления. Так что там было у него во втором отряде?
— «Сикисима» и «Фудзи», оба «гарибальдийца» — бой был бы не в нашу пользу. Их британские «кресси» сопровождали, но сразу же отошли, стоило появиться этому японскому отряду. Там находились оба «чилийских» броненосца вообще без всяких флагов, но как я подошел на «Аскольде» подняли сразу «Юнион Джек», после чего развернулись и направились вместе со своими броненосными крейсерами к Вей-Хай-Вею. Я так и не смог понять, для чего командор Ройял Нэви устроил передо мной столь вызывающую демонстрацию. Решил нас запугать своим вмешательством в наше противостояние с японцами, показав, что они союзники Королевскому Флоту?
Эссен пожал плечами, поглядывая на Матусевича — час назад его крейсера встретились с главными силами флота, и вспомнив свою недавнюю лихую бытность командира самого быстроходного крейсера, Николай Оттович по штормтрапу перебрался на «Цесаревич»
— Вступать в бой с японским отрядом было бессмысленно, но вот так утереться и уйти мы просто не могли. На «Громобое» Дабич решил проверить американские пушки, дав три залпа главным калибром на максимальном угле возвышения — снаряды улетели далеко, даже в бинокль разглядеть всплески было крайне затруднительно. Где-то сто десять, может сто пятнадцать кабельтовых, но разрывы были совсем рядом с вражескими кораблями. Японцы попытались стрелять по нам в ответ, но их десятидюймовые снаряды с «Касуги» легли сильными недолетами в тридцати кабельтовых, а ведь это у них самые дальнобойные пушки.
— Ничего, придет время, появятся приборы управления артиллерийским огнем, новые оптические дальномеры — стрельба даже на таких дистанциях станет вполне результативной, прогресс ведь не стоит на месте. Перед началом войны мы рассчитывали вести бой на тридцати кабельтовых, а сейчас стреляем с вдвое большей дистанции, а завязка боя уже идет с шестидесяти — тройного расстояния, как ни крути. И такая дальность стрельбы станет обыденной для пушек в двенадцать дюймов, орудия меньшего калибра просто перестанут быть полезными, как ни крути. Так что эта наша война с японцами последняя, где средний калибр представляет реальную опасность.
Матусевич говорил негромко и совершенно спокойно, однако Николай Оттович прекрасно видел, что командующий расстроен, что японцы не только провели его с «Ивате», но вместе с англичанами провели столь наглую демонстрацию своих возможностей, прямо на глазах русских моряков. И ведь отвертятся от всех обвинений, скажут, что в своем праве плавать где угодно и с кем заблагорассудится. Ведь именно крейсера Королевского Флота постоянно сопровождали вот уже много лет русские корабли в их плаваниях на Дальний Восток. Так что джентльмены будут совершенно невозмутимы, хотя всему миру известно, что между Британией и Японией два года тому назад заключен союзный договор, по которому Ройял Нэви окажет помощь, если азиатский союзник окажется вовлеченным в войну сразу с двумя европейскими странами.И это уже состоявшийся «казус белли» — Черногория объявила войну японцам, хотя эта страна фактически не имеет ни одной гавани, кроме рыбацких, на лазурной Адриатике. И флота никакого нет, понятное дело, и никогда не имелось, зачем он горцам — это ведь не Котор ила Рагуза с давними пиратскими традициями, пусть и потускневшими с венецианских времен. Но формально объявить войну России Лондон вполне может, и в любой момент — но пока старается держать нейтралитет, весьма благожелательный к Японцам — уже два случая, когда интернирования поврежденных кораблей Объединенного флота не только не проводили, но и отпустили их после ремонта, до того тщательно оберегая.
И вот очередная наглая демонстрация, и, поди узнай, когда загрохочут пушки — нервы то не железные!
— Англия пока не намерена воевать с нами — интересы Японии и дельцов Сити, с ней связанные, не есть интересы британской короны. Война с нами нежелательна, чтобы не говорили в парламенте или не писали в газетах, — неожиданно произнес великий князь Александр Михайлович. Достал из коробки папиросу, закурил, и также невозмутимо продолжил:
— Это прямое послание к заключению мира — так можно понять сей демарш. Показывают, что в любой момент могут передать японцам корабли, или даже сами начнут боевые действия и истребят наш флот. Вот только они немного запоздали, это нужно было делать в июле. Теперь поздно — наша армия занимает, а японцы оставляют южную Маньчжурию. Теперь всем ясно, что победы над нами не будет — мы перевезли много войск, с которыми японцы уже не в состоянии справится. И теперь Лондону нужно спасать союзника, задействовать для демонстрации Ройял Нэви, шантаж и угрозы для лордов привычны, вспомните Крымскую войну. Но сейчас ситуация изменилась — нас пусть не явно, но поддерживает кайзер. Впрочем, все это мои домыслы, решать будут в Петербурге, и отнюдь не дипломаты…
Глава 19
— Мы с тобой люди военные, к тому же моряки, Николай Александрович. Потому тебя спрошу прямо — что