Вирен стал необычайно говорливым, волнение чувствовалось — все же давно не выходил в море на броненосце. А вот на Матусевича неожиданно нахлынуло ничем не объяснимое беспокойство, японцы вопреки обыкновению не стреляли, представляли русским право первыми открыть огонь. И в голову пришло одно короткое слово, и Николай Александрович негромко сказал, теперь понимая, что может произойти.
— Того начнет стрелять с близкой дистанции — на море волнение, так будет меньше промахов. И на максимальной скорострельности, сколько там у них снарядов припасено и силенок у низкорослых комендоров хватит. Так что приготовьтесь к огненному шквалу, Роберт Николаевич — они начнут выбивать флагманов сосредоточенным огнем двух отрядов. «Асамоиды» будут бить по «Громобою», броненосцы по нам, если меня предчувствие не обманывает. Так что открыть огонь — может и упредим!
Отдав приказ, адмирал закурил и спокойно ждал начала боя. В голове крутилось только одно слово — «Цусима». А там, если верить чужим мыслям, японцы начали сражение именно так — сблизились, совершив «петлю» прямо перед носом Рожественского, и сосредоточенным огнем двух эскадр, в каждой по шесть кораблей, начали выбивать флагманские броненосцы 1-го и 2-го отрядов — «Князя Суворова» и «Ослябю». Последний выбили за четверть часа, из-за перестроения тот застопорил ход, а когда броненосец пошел вперед, в него уже попал десяток восьмидюймовых снарядов. И что скверно — проломили небронированные борт в носовой оконечности, куда по мере увеличения хода стала под огромным напором врываться вода. Командир «Осляби» капитан 1-го ранга Бэр не сообразил сразу, к чему это приведет, и начались обширные затопления с левого борта. И без того перегруженный углем броненосец накренился, стал уходить носом в волны, теряя остойчивость. Ход на нем так и не сбросили и контрзатопления провести не сумели. Как итог — сами русские моряки утопили новейший броненосец, с которого так и не успели толком пострелять по врагу.
А вот «Князь Суворов» полчаса стойко держался под обстрелом, но перегрузка при постройке, и принятый уголь сверх меры сказались — главный броневой пояс ушел под воду, а толщина верхнего всего в шесть дюймов. И хотя броня выдержала, но корабль превратился в пылающую развалину — дерево с русских кораблей не убрали, хотя доклад о пожарах во время сражения в Желтом море Рожественский получил, но с обычным своим высокомерием проигнорировал. Пожары и погубили три новых русских броненосца, а множество воды, что плескалась в отсеках выше броневой палубы, привела к потери остойчивости, что и привело к опрокидыванию…
— Неприятель начал перестроение — «Ниссин» стал концевым за «асамоидами», «собачки» вышли из кильватера.
— Интересный маневр, но к чему эти 'телодвижения?
Матусевич видел перестроение перед сражением, и был удивлен. Теперь предстояло вести бой с двумя вражескими отрядами по четыре вымпела в каждом. И при этом противник впервые разделил пару «гарибальдийцев», что всегда действовала совместно. Да, у Камимуры сейчас четыре вымпела исключительно с восьмидюймовыми пушками, у Того броненосцы с 305 мм артиллерией, только на «Касуге» 254 мм и 190 мм орудия. Вот только ему придется сражаться сразу против «Пересвета» и «Осляби», а они его вдвоем в искореженный хлам раздолбают — шестидюймовая броня «гарибальдийца» не устоит под обстрелом из восьми десятидюймовых пушек. Тем не менее, японцы пошли на это, вот что непонятно, ведь совершенно непродуманное и чрезвычайно рискованное решение ставить один самый слабейший корабль сразу против двух противников, каждый из которых индивидуально не только не уступает, но и превосходит по водоизмещению в полтора раза, и в куда более могущественной артиллерии.
С отрядом Камимуры теперь все ясно — там четыре корабля с восьмидюймовыми пушками, они вполне могут засыпать снарядами любой из броненосных крейсеров снарядами. Втроем «Громобой», «Россия» и концевая «Победа» могут и не справиться, так что необходимо предпринять меры.
— Поднимите сигнал и дайте радио на «Баян» — «стань концевым во втором отряде». Так будет лучше — четверка на четверку, зато у Дабича броненосец, с которым он давно взаимодействует, с боя в Корейском проливе. А вместо «Рюрика» более крепкий и хорошо забронированный «Баян». Так что японцам придется плохо, наши сильнее.
В этот момент корпус «Цесаревича» ощутимо вздрогнул — теперь открыли огонь 305 мм пушки, пристрелка средним калибром была закончена. По отработанному на учебных стрельбах варианту «Цесаревич» с «Императором Александром III» начали стрелять по флагманской «Микасе» и второму мателоту «Асахи», «Ретвизан» открыл огонь по идущей третьей «Сикисиме». А вот два «инока» сразу же взяли в «оборот» концевую «Касугу», у борта «гарибальдийца» тут же взметнулись высоченные всплески.
— А вот и японцы начали стрелять, ваше высокопревосходительство…
Вирен не договорил, осекся, да и сам Матусевич несказанно удивился — японцы начали действовать так, как предсказали чужие мысли, вот только их целью стали совсем другие корабли. Да и стреляли как-то необычно — сразу обрушив огонь невиданной прежде силы…
Вот так в самой завязке Цусимского боя 14 мая 1905 года под сосредоточенным огнем шести броненосных крейсеров погиб «Ослябя». Все произошло настолько быстро, что никто толком не понял что произошло на самом деле — настолько русские моряки были потрясены. Все другие броненосцы, несмотря на все их недостатки, горели, но долго вели бой, несмотря на страшные повреждения. И начали гибнуть уже в конце сражения, когда уже накатывали сумерки…
Глава 38
— Вы правы, Николай Александрович, японцы теперь снарядов не жалеют. Такого прежде не бывало, как оголтелые палят. Но почему не по нам бьют, а по «Пересвету» с «Россией»? Выбивают слабейших, что еще остается, но ведь метко стреляют, сволочи.
Голос Вирена чуть задрожал — зрелище было страшным. Вокруг броненосца «Пересвет» чуть ли не «лес» всплесков — по нему стреляли главным калибром все японские броненосцы. Четырнадцать стволов это много, очень много — почти как пара дредноутов навалилась. Под таким шквальным огнем, когда в минуту прилетает полтора десятка снарядов, при этом дистанция понемногу сокращается, недостаточно забронированный корабль в боевой линии долго не продержится, как есть выбьют. В то же время «Цесаревич» и «Император Александр III» уже вдвоем стреляли по «Микасе», чередуя залпы,