— Ничего, отобьются, хотя да — силы неравные, но помочь мы сейчас не можем. Надо ждать подхода «князей», где их носит, давно ведь должны подойти, рядом ведь где-то, да снег не вовремя пошел…
Николай Оттович выругался, хотя прекрасно понимал, что старые корабли по волне едва двенадцать узлов держат, к тому же проделали переход через три океана, месяц тому назад лишь пришли. Но сейчас каждый вымпел был на счету, потом будет намного легче — от Дабича получена радиограмма, что он на подходе, всего в сорока милях. А приход «Громобоя», «России» и «Баяна» мог кардинально изменить обстановку на море, и главное — малые крейсера противника нужно начисто истребить, без них японцы продолжать войну одними броненосцами будут не в состоянии.
— Правый носовой каземат на «Богатыре» разбит!
От такого доклада Эссен поморщился, неприятности шли одна за другой — все же десять кораблей против шести перевес изрядный в вымпелах на стороне японцев, как и по числу орудий. При равенстве в 152 мм пушках, по сорок стволов ровно, но против шестнадцати 120 мм «Новика» и «Чийоды» у врага таких пушек почти на три десятка больше, и жирным таким плюсом еще идут четыре 203 мм орудия. Правда, с подходом «князей» будет достигнуто практическое равенство — на них стоят 11 шестидюймовых и 10 120 мм пушек, с полным броневым поясом по ватерлинии.
— Восьмидюймовым снарядом попали — ухитрились ведь!
Посмотрел на крейсер каперанга Стеммана — тот продолжал стрелять полными залпами из семи оставшихся орудий, команда нисколько не потеряла задора за долгий ремонт и прозябание. И все из-за глупости контр-адмирала Иессена, что посадил новый крейсер на камни. И не меньшей дурости покойного контр-адмирала Витгефта, который лучший по защите и быстроходный бронепалубный крейсер не перевел перед войной в Порт-Артур, оставив во Владивостоке. И не приказал «Варягу» покинуть Чемульпо заблаговременно, ради каких-то политических интересов, хотя там за глаза канонерской лодки было достаточно. А так в Порт-Артуре перед войной был бы отряд из трех больших быстроходных крейсеров, вместо единственного «Аскольда» — и вина в том целиком лежит на наместнике.
Эссен снова выругался, но попытался сохранить хладнокровие, хотя остзейский немец имел несвойственную этому народу пылкость и отчаянную храбрость потомка крестоносцев, род которых вот уже два века верой и правдой служил русским монархам.
— «Нахимов» вывалился из строя, Николай Оттович, горит.
Голос флаг-капитана Стаценко сорвался, перешел на хрип от волнения, Эссен посмотрел в бинокль и снова выругался от переполнявших его эмоций. Ставить в боевую линию старый броненосный фрегат было категорически нельзя — его мощный броневой пояс защищал только цитадель, оставляя оконечности без защиты. А многочисленная артиллерия из устаревших систем Обуховского завода не смогла компенсировать скорострельность новых орудий, вот «Ниссин» потому «забросал» русский корабль снарядами.
Одно хорошо — дистанция боя между боевыми колоннами стала сокращаться по мере ухудшения погоды. Тут поневоле начнешь сближение, чтобы разглядеть всплески. Либо прерывать сражение и расходится по сторонам, не добившись решительного результата. Это уже не устраивало самих японцев, судя по всему, они жаждали убедительного реванша, который поможет им переломить ход войны на море в свою пользу…
В годы русско-японской войны в обиходе были вот такие открытки, на которых писали послания…
Глава 29
— В сражении равных, первыми гибнут слабейшие, а таковыми являются головные и концевые корабли. Нет, они могут быть самыми лучшими кораблями, вот только когда врагов сразу несколько, даже такие индивидуально сильные единицы становятся слабыми. Как в шахматах называется выигрыш темпа в результате принесения жертвы?
— Гамбит, как помнится, — великий князь Александр Михайлович был удивлен вопросом, но ответил на него. Матусевич посмотрел в сторону «Адмирала Нахимова», что выкатился из боевой линии. И хотя толстый броневой пояс не был на нем пробит, но обрушившийся град восьмидюймовых фугасов изуродовал старый броненосный крейсер.
— Вот потому я и поставил его концевым, теперь японцы захотят добить и его, и «Севастополь», который якобы не может «держать ход». Врагу очень нужна победа, а уничтожение отдельно взятого корабля, тем более двух, таковая и есть. Мы как раз и даем такую возможность. Но только как «приманку», иллюзию — эти корабли не имеют эскадренной ценности, только и всего. А потому могут быть принесены нами в жертву. Ради общей победы…
Командующий флотом говорил тихо, стараясь чтобы разговор их никто из стоявших вблизи офицеров не услышал. Александр Михайлович был потрясен хладнокровием, даже бесчувственностью адмирала, что так спокойно говорил о еще живых и сражающихся соотечественников. Но одновременно понимал, что Николай Александрович прав — потеря именно этих двух кораблей если и ослабит эскадру, то несерьезно, в Дальнем «Пересвет» и «Полтава» стоят на перевооружении. А вот японцы ввяжутся в бой на более близкой дистанции, который так нужен русским кораблям, когда их более тяжелые снаряды начнут уверенно пробивать вражескую броню.
— Так что шансы на победу сейчас намного возросли. Пошел снежный заряд, теперь для противника осталось только два варианта — или прекращать бой, видя двух «подранков», либо попробовать их добить. Оп-на! Искушение для Хейхатиро Того оказалось великим — теперь будем сражаться на короткой дистанции. Что выгодно нам — через час подойдут броненосные крейсера Дабича. И никуда «гарибальдийцы» не уйдут с повреждениями, если только опять не направятся в Вей-Хай-Вей.
На последнем слове Матусевич словно споткнулся, нахмурился — английская база для японцев уже стала как бы «своей», и ничего против не сделаешь. Из Петербурга пришло «высочайшее» указание набегов туда не проводить, блюсти пока «видимый нейтралитет» Англии. И тут царь прав —