— Говори, говори, это твои последние слова, худородок. — ощерился граф. Однако я по сменившемуся цвету его ауры понял, что попал в точку. Что ж, продолжим.
— Наверное твой отец уже устал подчищать за тобой? Да, печально это, когда сын — никчёмный бездарь, не способный самостоятельно решить самую простую задачу.
— Сейчас ты сдохнешь! — прошипел Вяземский, стремительно сокращая дистанцию, и в следующий миг ударил. Ещё неделю назад такой удар прикончил бы меня. Но сейчас моё тело подчинялось мне беспрекословно, а мышцы были достаточно развиты, чтобы действовать на опережение.
Лезвие пронзило воздух в том месте, где мгновение назад была моя грудь. А в следующую секунду дубинка, словно копьё, с силой ткнулась в локтевой сустав противника. Граф от боли и неожиданности зарычал, но не выронил оружие, и даже попытался полоснуть меня, перехватив рукоять двумя руками. При этом сталь клинка полыхнула синим, и в этот раз мне не удалось уклониться.
Острая режущая боль пронзила правое бедро. Вот же тварь, он использовал артефакт, и нанёс мне рану. Я почувствовал, как кровь стремительно бежит по ноге вниз. Надо заканчивать с этим, пока мальчишка не прикончил меня. Игры играми, этикет, правила и всё такое, но сейчас этот смертный хочет прикончить графа Огнева, а мне не хочется искать новое тело. Долго это, очень долго…
— Да сдохни ты уже, мразь! — взревел Вяземский, и с его клинка сорвался синий луч. В этот раз я не успел уйти м линии атаки, и правое плечо обожгло болью. Хорошо, что дубинку держал в левой, иначе бы остался совсем безоружным.
Шагнув вперёд, без замаха попытался ударить противника в шею, но граф тоже прибегнул к способностям предтеч, и моё оружие наткнулось на упругую прозрачную защиту. Щит воздуха — мелькнула в голове догадка, а тело в это время продолжало действовать. Короткий шаг в сторону, и удар снизу вверх, по основанию клинка. Есть!
Оружие вырвало из рук Вяземского, и полетело прочь, вращаясь в воздухе. Противник, как заворожённый, отслеживал движение своего меча, а я в это время продолжал наносить удар за ударом, пытаясь продавить защиту графа. И на четвёртом замахе у меня получилось. Звонкий удар деревянной дубинки о лоб моего врага, и одарённый, охнув, свалился на землю. Готов.
— Ты… Ты убил его? — растерянно произнес один из Бергов. Я вспомнил, что мне говорил про них Ван. Одарённые со стихией огонь, очень близкие Огневым по своим способностям.
— Идиоты, позовите на помощь! — прошипел я, чувствуя, как на меня накатывает слабость. — Живее, пока кто-нибудь из нас не умер. Иначе всё повесят на вас!
— Рома, выключи глушилку, пока графья ещё живы! — словно издали прозвучал голос одного из Бергов. Я же, чувствуя, как тело пытается отключиться от разума, чтобы защитить меня от усиливающейся боли, приготовился нырнуть сознанием в астрал. Так мне хотя бы удастся помочь самому себе. Только нужно договориться с виконтами…
* * *
Четверо суток мне пришлось проваляться в регенерационной капсуле. А всё этот проклятый артефактный меч Вяземского. Другой кто вообще мог бы не выжить, ведь рана, нанесённая мне, поразила не только физическое тело, но и астральное. К счастью, я знал, что делать.
Да, мне пришлось перенаправить поток праны на себя. Иного выбора попросту не было. Ни капсула, ни одаренный со стихией жизни не смог залатать дыру в астральном теле. Облегчить самочувствие — да, напитать физическое тело силой — пожалуйста. Но излечить то, что находится на ином плане бытия, смертным оказалось не по силам.
Разрывая нити, перенаправляющие поток праны от меня к духу рода, я почувствовал эмоции Варды. Нет, не злость или ненависть, скорее наоборот — облегчение и благодарность. Неужели огненный высший дух не рассчитал сил, и столь большой объём божественной энергии оказался для него неприемлем? Впрочем, он хоть и относительно бессмертный, но не бог.
Таким образом я вновь вернул себе часть силы, и получил массу удовольствия. Прана переполнила меня, и стоило большого труда не воспользоваться всей её мощью, чтобы мгновенно излечить себя. Такой поступок мог привлечь излишнее внимание к моей персоне.
Так что мне пришлось трое суток медленно устранять повреждения, нанесённые запретным артефактом. Да, именно запретным, об этом мне рассказал мастер Гром, который лично навестил учащегося своего курса в госпитале.
Это произошло вначале третьего дня, когда я уже привёл себя в сознание, и даже общался с целителем — одаренным стихией жизни. Доктор только закончил диагностику регенерационной капсулы, и похвалил меня за сильный организм, как в помещение вошёл наставник артефакторики. Он дождался, когда сотрудник госпиталя выйдет, и только после приблизился к моей капсуле, захватив с собой стул.
— Ну что, говорят, ты пошёл на поправку? — поинтересовался Гром, побарабанив костяшками пальцев по прозрачной крышке.
— Вроде того, мастер. — ответил я. — Можете рассказать, что произошло в академии, пока я валяюсь здесь?
— Много интересного. — ответил наставник. — Ты даже не представляешь, к чему привела твоя схватка с графом. Там же было сразу несколько грубейших нарушений устава академии и законов империи со стороны Вяземского. И первая, самая главная, это использование запрещенных артефактов. Как ты вообще смог вырубить его? Или Берги не лгут, и это они помогли тебе справиться?
— Не лгут. — ответил я, скрывая улыбку.
— Ну-ну. — на лице Грома не дрогнул ни один мускул, но во взгляде проскочила смешинка. — В общем, твоего недоброжелателя скорее всего лишат дворянства, как и его папашу. Пронести на территорию академии клинок одного из заражённых Альфа, это вообще за гранью закона. Хорошо, что артефакт был очищен от скверны. С сегодняшнего дня ввели новое правило — регулярный досмотр личных комнат учащихся. Вдвое усилены ночные патрули на территории академии. К тому же, граф, благодаря тебе у его высокопревосходительства появились новые полномочия, за что он лично отблагодарит тебя в ближайшее время.
— Что насчёт моей учёбы? — поинтересовался я.
— О, тут всё отлично. Тебя по просьбе его высокопревосходительства зачислили на несколько дисциплин, позже сам скорректируешь, что лишнее, а что нужно добавить. Правда, на сколько я осведомлён, пришлось немного уступить Владиславу, он настоял удвоить твои занятия по фехтованию. Кстати, где это ты успел научиться так ловко владеть двуручным мечом? Мне сказали, что твой брат не блистал на этом поприще.
— Аборигены. На моей родине живёт народ, у них своя