– И зачем ему это?
– Ну… чтобы ваши наряды гармонировали с его собственным.
Глаза подруги загорелись от внезапной мысли.
– Слу-у-ушай! – возбужденно протянула она. – А ведь точно! Он мог всем заказать одинаковые платья, чтобы до последнего момента никто не понял, кто из невест его избранница! Или наоборот, у всех, кроме избранницы, одинаковые. Так вы все будете ее свитой! Ну здорово, да?
Она даже в ладоши захлопала, довольная тем, что якобы разгадала интригу века.
Но я была настроена скептически. Меня не отпускала мысль, что красное платье – это подстава. А внутренний голос нашептывал, что второе платье нужно беречь и никому не показывать. Даже подруге!
Я не знала, паранойя это или обострившиеся инстинкты, но решила не спорить с внутренним голосом. Ушла в ванную, проверила, чтобы обе двери (и в соседскую комнату) были закрыты, и там примерила наряд. Покрутилась перед зеркалом, чувствуя себя как-то странно. Не давало расслабиться стеснение в груди. Потом переоделась в форму и сложила платье обратно в коробку.
Когда вышла, Арика даже не стала скрывать обиды:
– А мне посмотреть?
– На балу посмотришь, – отрезала я.
Точнее, эти слова вырвались раньше, чем я успела их хоть как-то смягчить.
Похоже, мой феникс не желал делиться сокровищем.
Красное платье, понятное дело, я отнесла Драмиэлю.
Остаток дней до бала Академия жужжала как разбуженный улей. Сплетня, что Айзен определился с избранницей, никому не давала покоя. Студенты и студентки строили гипотезы, одна фантастичнее другой. Поскольку эльфийка и оборотница выбыли из отбора, а на человеческих девушек никто всерьез ставку не делал, то народ разделился на два лагеря. Одни были за Эмили, вторые за Изабеллу. Причем никто не скрывал своих симпатий. Все же речь шла не просто о чьей-то невесте, а о будущей королеве этой страны.
Между тем остальные невесты были не рады. Эльза, Алисия и Вероника понимали, что проиграли драконицам еще в тот момент, когда принц объявил их невестами. Но даже в таком положении у них были плюсы. Статус “невесты” давал надежду на выгодную партию и хорошее место при Дворе. Но именно это меня и пугало.
Я с ужасом думала, что Эльза и после Академии будет отравлять мою жизнь. Ведь мне, независимо от результатов отбора, придется переехать в королевский дворец.
Драмиэль выторговал у короля мою жизнь. Жизнь единственного, как мы думали, черного феникса. Он заключил с Ортредом пакт, по которому я обязывалась служить Ленорманну. Вечно. До конца моих дней. Служить, подчиняться, быть преданной и делать то, что велят.
Впрочем, от меня много не требовалось. Всего лишь возобновить производство артефактов, которые в древности делали фениксы. Ведь сами драконы, даже сильнейшие их маги, не смогли создать ничего хотя бы похожего.
Я знала, что меня будут беречь. Я слишком ценная… вещь. Но если взбрыкну – меня просто стреножат, лишат всех прав и свобод и заставят служить насильно.
Драмиэль не стал скрывать правды. Просто сказал, чтобы я была осмотрительной и благоразумной. Особенно сейчас, когда по Академии бродит еще один феникс.
Я обещала, что буду вести себя хорошо.
Наконец наступил тот особенный день. Накануне у нас отменили занятия, и мы носились как лошади в мыле, украшали фасад главного здания и сам бальный зал. В день бала шли последние приготовления. А по коридорам уже множились шепотки, что на торжество прибудет не только король Ленорманна, но так же правители дружественных государств, делегация от оборотней и эльфов.
В воздухе витало напряженное ожидание. И чем меньше времени оставалось до бала, тем сильнее оно становилось.
Меня тоже захватила атмосфера тревожности. После короткого и нервного ужина, который был раньше обычного, все разбежались по комнатам. Вот он, тот миг – пришла пора нарядиться.
С гулко бьющимся сердцем я достала коробку из шкафа.
Сейчас Арика все увидит и поймет. Какой ужас!
Я не знала, почему сама мысль об этом меня так пугала. Может, страх потерять подругу?
Арика копошилась возле своей кровати, разглаживая магией последние складки. Потом попросила меня помочь со шнуровкой на корсете. Все же бальные платья были достаточно сложными, чтобы надеть их самостоятельно.
– О, а ты еще не готова? – удивилась подруга. – С твоим платьем что-то не так?
Она посмотрела на коробку, которую я оставила на своей кровати. Та все еще была закрыта.
– Нет, с ним все в порядке.
– Тогда одевайся! Чего ты ждешь? Хочешь опоздать?
Ладно, раз выбора нет, то нет смысла оттягивать неизбежное.
С чувством приговоренного к смерти, я открыла коробку и вынула платье.
Первое, что услышала, был возглас, полный восторга.
– Таша! – Арика в полной прострации уставилась на меня. – Признавайся, ты любовница ректора?
Упс… К таким выводам я была не готова. Хотя именно их и следовало ожидать.
– Нет, – мое лицо залил густой румянец.
– Да ладно, не смущайся. Я никому не скажу. Но он ведь и правда красавчик, к тому же непростительно богатый! Говорят, кое-кто из наших магистрок и даже некоторые старшекурсницы готовы руку себе отгрызть, лишь бы он обратил на их внимание.
– Мне это не надо, – пробормотала я.
– Вот это да! – она меня не услышала. – Кто бы знал, что сирота из закрытой общины, у которой и сил-то особых нет, захомутает главного сухаря Ленорманна!
– Арика! – я повысила голос.
Глаза подруги округлились.
– Да что не так-то? Я же за тебя рада! Даже если у вас все это временно, он наверняка не останется в долгу и позаботится о твоем будущем. Ох, я тебе завидую!
– Завидуешь, что я любовница ректора? – у меня и челюсть отпала.
– Не просто ректора, а дракона! Главы одного из самых богатых родов! Знаешь, лучше один раз разделить постель с драконом, чем выйти замуж за какого-нибудь горшечника и всю жизнь рожать ему детей!
Я нервно рассмеялась.
Арика не открыла мне “Америку”. Я знала, что многие женщины в Академии смотрят на ректора, как на лакомый, но недоступный кусок. И что в этом мире многие женщины мечтают попасть в драконью постель. Это ни для кого не было секретом.
Все драконы богатые и при власти. Они – элита местного общества. А еще они ревностно оберегают и заботятся о том, что считаю своим. О любовницах в том числе. И после расставания щедро одаривают бывших возлюбленных. Еще ни одна не ушла обиженной.
Но представить себя любовницей Драмиэля мне фантазия не позволяла. Наверное, потому что я с первой встречи