Именно Элегия Бастерс подняла тревогу. Она передала сигнал лекарям и заставила дежурных оцепить остатки вирунсеттии, чтобы не пострадали другие студенты. Как выяснилось, это очень опасное растение. Но чем именно оно опасно – никто из моих друзей не знал, на первом курсе это не полагалось.
Я слушала и кивала. Ну да, похоже, все так и было…
Но почему моих криков никто не слышал? Может, тот, кто разбил стекло, накрыл ту часть сада куполом тишины? Нет, я не увидела следов чужой магии!
Почему фонари не горели? Ладно, если один сломался, но все десять штук – маловероятно. К тому же в них не лампочки, способные перегореть, а особые кристаллы, заряжающиеся от солнца.
И почему ни Элегия, ни Драмиэль не обратили внимания на мои ожоги? Кожа горела в тех местах, где ее коснулись лианы, причем даже под одеждой. А на кистях рук алели рубцы, как от плетки. Я была уверена, что такие же рубцы обнаружатся и под платьем.
– Что ты там рассматриваешь? – внезапно спросила Арика.
Все это время мои приятели бурно обсуждали случившееся.
– А ты ничего странного не замечаешь? – я сунула кисть ей под нос.
– Нет. А что я должна там заметить?
– А ты? – я протянула руки Фаселии, потом Бруно и Сайрусу. – Ты? Неужели ничего не замечаете?
Подруги недоуменно переглянулись, парни почесали в затылке.
– Таш, с тобой все нормально? – осторожно спросила Арика.
– На меня напала лиана! Нет, конечно, со мной не нормально, – сердито буркнула я и прибавила шаг.
Либо мои друзья хорошо притворяются (что маловероятно), либо эти рубцы никто не видит. Кроме меня.
Но ведь на Ариане и Инии тоже должны быть рубцы!
С этой мыслью я влетела в здание лазарета. Остальная толпа осталась снаружи, а на меня поверх очков воззрился дежурный лекарь:
– Синичкина? Я вас ждал. Прошу в смотровую.
К моему полнейшему недоумению лекарь тоже не заметил следов на коже. Зато сказал, что у меня повышен пульс и аура выглядит потрепанной, как после болезни.
– Это опасно? – осведомилась я.
– Не особо. У вас крепкий организм, справится без лекарств. Хорошо питайтесь, чаще гуляйте на свежем воздухе – и все само пройдет. Вы, наверное, сидите на этих новомодных диетах?
Я лишь ресницами захлопала.
– Нет…
– Хм, а похоже, будто не доедаете. Худенькая такая, – он покачал головой, записал что-то на бумажке и протянул мне. – Зайдите в аптеку, это через три двери по коридору. Это рецепт на пилюли для восстановления ауры. И не забывайте их пить!
– Ага.
Взяв бумажку, я бочком выскользнула из смотровой. Голова просто пухла от вопросов. Казалось, вокруг меня происходит какой-то сюр, а логика событий давно потерялась.
Ладно, возьму пилюли…
Я направилась дальше по коридору, отсчитывая двери. Одна из них была приоткрыта, и я машинально бросила взгляд на щель.
Внутри стройными рядами стояли узкие железные койки. На одной лежала Ариана. Я узнала ее по разметавшимся волосам. Кто-то укрыл ее одеялом и аккуратно положил руки девушки поверх него. Вокруг головы эльфийки мерцал магический пузырь. Зеленый, с желтыми и голубыми вкраплениями – магия исцеления.
Рядом никого не было.
Забыв про аптеку, я приоткрыла двери пошире и просочилась внутрь. Бесшумно приблизилась к Ариане.
Лицо эльфийки по-прежнему было бледным. Глаза – плотно закрыты. А на руках – такие же следы от лианы, как у меня.
Не удивлюсь, если их тоже никто не заметил.
– Ты! – услышала я.
Голос прозвучал неожиданно и заставил меня подпрыгнуть.
Я обернулась. С соседней койки на меня смотрела Иния.
Ее голова тоже находилась в исцеляющем пузыре. Но глаза были широко открыты и смотрели прямо на меня.
– Привет, – произнесла я, облизав пересохшие губы. – Как ты?
Хорошо, что она очнулась! Теперь у меня есть свидетель.
– Смерть! – выдохнула Иния и содрогнулась всем телом. – Ты смерть!
Что?!
Онемев от изумления, я инстинктивно шагнула к ней. И потрясенно застыла.
Да, глаза Инии были раскрыты. Только вряд ли она что-то видела. Взгляд был расфокусирован, зрачок затопил всю радужку, а белок покраснел от набухших сосудов.
– Смерть! – завопила она и снова задергалась.
Я метнулась к выходу. Еще не хватало, чтобы меня здесь застали. Решат, что это я во всем виновата.
Но выскочить в коридор не успела. Прямо перед моим носом дверь широко распахнулась, и на пороге вырос ректор в сопровождении Элегии и дежурного лекаря.
Лекарь сразу бросился к беснующейся Инии. Элегия окатила меня кровожадным взглядом, явно собираясь расчленить прямо здесь. Но Драмиэль успел удержать ее за плечо.
– Синичкина? Вы что здесь забыли? – рявкнул мне.
– Я… э-э-э… – заискивающе глянула на лекаря, который пытался успокоить Инию. – Да вот, в аптеку шла. Взять витаминки…
Не придумав ничего лучше, протянула Драмиэлю бумажку.
Его взгляд потемнел.
– Это похоже на аптеку?
– Нет.
Голос у ректора стал таким угрожающим, что я невольно втянула голову в плечи.
– Стой здесь, – приказал он, затем обратился к лекарю: – Господин Шеллиар, что с ней?
Иния продолжала содрогаться, будто в конвульсиях, и выкрикивать одно и то же слово: “Смерть, смерть, смерть…”
Ее широко распахнутые, незрячие глаза горели фанатичным огнем.
Это было жуткое зрелище.
– Похоже на ментальное воздействие, – пробормотал лекарь, прижимая плечи Инии к подушке. – Помогите-ка мне.
Драмиэль присоединился к нему. Широкая спина ректора закрыла от меня Инию, теперь я слышала только ее хрипы. Но от этого легче не стало. Потому что магистр Бастерс по-прежнему стояла в дверях, отрезая мне путь к отступлению. А ее взгляд не предвещал ничего хорошего.
При таком раскладе нечего было и думать, чтобы улизнуть. Так что я просто села на свободную койку. Мой ордер засигналил, говоря, что пришло время ужина. И как назло, сразу есть захотелось. Да так, что живот заурчал.
Элегия брезгливо поморщилась, но продолжила сторожить выход.
Что ж, похоже, ужин отменяется…
А может, еще успею, он ведь идет два часа.
Я отвернулась к стене и начала забавлять себя мыслями о том, что буду есть, когда доберусь до столовой. Думать о чем-то другом не хотелось. Особенно о том, что случилось в саду.
Постепенно хрипы замолкли. Со стороны Инии воцарилась нездоровая тишина, и я рискнула оглянуться.
Девушка лежала, вытянувшись как труп. Исцеляющий пузырь потемнел, стал болотного цвета. А ректор и лекарь выглядели так, будто ворочали камни: оба тяжело дышали, а по их вискам стекал пот.
– Я изучал