Поэтому приходилось крутиться. Будь дело в обычной драке, я бы его вырубил за две секунды, но здесь так нельзя, удары ногами, а тем более ниже пояса, запрещены.
Наверное я так быстро бегал вокруг этого амбала, что на меня обратил внимание Бухтомин.
— Давно занимаешься? — дождавшись когда мы закончим спарринг, поинтересовался он, и кивнув амбалу, сообщил что тот свободен.
— С тринадцати лет. — ответил я.
— Молодец. Учишься?
— Ну да, второй курс закончил.
— Совсем молодец значит.
— Стараюсь.
— В сборную хочешь попасть?
Сборная, да и вообще все что связано с боксом, меня интересовало уже мало. Но сказать об этом напрямую я не мог, хоть и собирался завязать со спортом.
— А кто не хочет?
— Так за чем дело стало? Двигаешься ты неплохо, соображаешь быстро, над техникой поработать, и все шансы на сборную. Через три месяца будет отбор, смотри, если не передумаешь, попробуй. — сказал боксер, и похлопав меня по плечу, добавил, — не боись, главное, не боги горшки обжигают!
И вроде бы ничего такого он не сказал, но недоверие к тому что этот человек может хладнокровно убивать женщин, только усилилось.
И я оказался прав. После тренировки, когда перед отбоем всё разбрелись кто куда, я тоже торчать в корпусе не стал. Вышел на улицу, и стараясь чтобы меня никто не заметил, пошёл за беседку, в заросший кленами угол.
Мыслей много, голова гудит, хотелось сесть и спокойно всё обдумать. Итоги дня подвести.
— Ну, чего надо? — из-за забора раздался знакомый голос, говорил Бухтомин.
— Тебе привет от Иван Иваныча. — ответил ему незнакомый, во всяком случае по голосу, человек.
— И?
— Иван Иваныч просил передать, что если ты откажешься, менты получат ствол с твоими пальчиками, и вот оно, небо в клеточку.
— Так это ваших рук дело? Откуда ствол? — судя по голосу, Бухтомину стоило большого труда чтобы сдержаться.
— Не важно. Главное он есть, даже не сомневайся. Тир в Перми помнишь? — так же ровно, без малейших эмоций, произнес незнакомец.
— Вот вы суки…
— Если на алиби своё надеешься, не надейся, не помогут тебе родственнички, у них дочка, кажется, лет пяти, я правильно говорю?
Бухтомин промолчал.
— Ну и сам подумай, рискнут они ребенком ради тебя? — продолжил незнакомец.
— Мразь… — угрожающе понизив голос, зарычал Бухтомин.
— Не надо так, я тут вообще не причем, меня просили передать, я передаю. Если надумаешь, завтра в пять тебя будут ждать в баре на Уральской.
Договорив, неизвестный ушел, а Бухтомин остался, и ещё какое-то время, негромко матерясь, топтался на месте. Что именно он делал я не знал, дыр в заборе не было, поэтому ориентироваться приходилось только по звукам.
Значит все-таки не маньяк. Во всяком случае труп женщины возле базы точно не его. Но чего хотят эти люди, раз пошли на такое?
Непонятно.
Проследить с кем встречаться будет, и оттуда уже «плясать»?
Да, наверное так и поступлю, тем более никаких других ходов не вижу. Место я знаю, бар этот прямо напротив кинотеатра, остаётся попасть туда раньше Бухтомина, и вживую понаблюдать.
Ну а на счёт шантажа, тут догадки только, даже, скорее, домыслы. Рассматривая различные варианты, остановился я на самом, как мне казалось, правдоподобном. Скоро чемпионат союза, и Бухтомин на него кого-то тренирует. Скорее всего речь идёт о сливе боя, или о каком-то ином договорняке. Деньги на ставках всегда крутились немалые, даже в самые застойные времена, а когда бой такого уровня, то и вообще запредельные.
Проблему с необходимостью идти на тренировку я решил кардинально. Сымитировал приступ аппендицита, и уехал на скорой в больничку. Там «выздоровел», поблагодарил врачей за участие, и покинул сие заведение.
Никаких подписок, расписок и прочего не потребовалось, показал паспорт, в регистратуре убедились что пациент совершеннолетний, и молча указали на дверь.
Время до встречи «убил» бесцельно шатаясь по городу, и в назначенный час уже заходил в двери бара.
Впечатление, конечно, так себе. Место это я помнил в более позднем состоянии, сейчас же всё здесь выглядело как обычная столовка, отличаясь лишь пустым столом раздачи, наличием криво сколоченной барной стойки, и отсутствием запаха готовой еды.
Народу пока немного, но есть. Кто-то за столиками, кто-то у стойки. Ассортимент спиртного небогатый: водка трёх видов, пара бутылок коньяка, портвейн в единственном экземпляре, бутылка вина, да ликер начатый, «амаретто», кажется.
Но судя по тому что пьют клиенты, основной напиток тут пиво. Ну или для крепкого алкоголя ещё не время. Чтобы не отличаться, заказал одну кружку и небольшую вяленую рыбку. Хотел сухариков взять, но о таком виде закусок здесь пока не знали.
Маскироваться особо не стал, выбрав столик в углу, сел спиной ко входу, так чтобы видеть входящих в зеркало, да кепку на глаза надвинул. Приглядываться ко всем посетителям Бухтомин не будет, а мельком посмотрит, тем более со спины, точно не узнает.
Ждал недолго. Сначала в зал зашли два представительных мужика в одинаковых серых костюмах и с одинаково угрюмыми лицами, а за ними почти сразу Бухтомин. Столик выбрали недалеко от меня, но отдельный, за перегородкой, и чтобы хоть что-то услышать мне пришлось изрядно напрячься. Причем слышал я только отдельные реплики самого Бухтомина, возмущаясь, тот постоянно срывался на крик.
Не всё понял, но суть уловил. Речь шла о каких-то боях, и судя по тону, Бухтомину совсем не нравилось о чем его просят. Может я неверно разобрал, только показалось что от него требуют добить проигравшего. Как это, добить, я не понимал. Возможно сленговое что-то, может быть не местное выражение. Ну или я просто не то услышал. Он же, хоть и нервничал, на условия не соглашался, твердил что никакого пистолета нет, и люди в сером пытаются взять его на понт.
Минут десять они проговорили, потом Бухтомин ушел, а эта парочка осталась, им как раз принесли по кружке пива и какую-то еду.
Я тоже сходил за добавкой. Сел, отхлебнул.
В той, уже так далёкой жизни, мне казалось что пиво в союзе было неимоверно вкусным. Теперь же, когда появилась возможность обновить ощущения, мнение своё я изменил. Может быть это здесь такое невкусное продавали, допускаю, хотя куда более вероятно что раньше не было возможности сравнить, вот и запомнилось что вкуснее