— Привет, Маш!
Поставил её на землю и обернулся к удивлённо и нахмурено на это взирающим Зайкам. И только раскрыл рот, чтобы их друг другу представить, как царевна всё испортила:
— А это что за шмары? — И гневно сузила глаза.
Повисла неловкая пауза, но потомственные дворянки остались потомственными дворянками даже сейчас.
— Леопольд, просим прощения… — Соль обозначила лёгкий поклон и отступила на шаг назад. — Нам пора.
— Саша… Всего хорошего… — Ей последовала и Селена, зыркнув на Машку ТАК, что аж мне поплохело. Но та смотрела на сестёр не лучше, так что простительно.
— Девочки, не уходите! Стойте! — Я дёрнулся был в их сторону, но был остановлен властной рукой. Мышечной массы в сестрёнке примерно столько же, сколько во мне, но вот качество её массы было совсем не таким. Она могла поднять пятерых Саш и не вспотеть. И она дёрнула меня обратно:
— Стой! Это кто вообще? — Лицо её было перекошено и выражало ожидание: «Ну-ну, давай, рассказывай, как ты до такой жизни докатился».
И тут меня взяло зло. Резко дёрнув руку, освободился от её захвата и зашипел:
— Знаете что, царевна Марья! А не пойти бы вам туда, откуда пришли? А ещё лучше нахрен?
— Че-эго? — Я сломал ей шаблон, лицо её сменилось недоумением.
— Ты чего творишь? — не выдержал и закричал я. — Гуляют люди! Никого не трогают! Общаются! Тут прилетаешь ты, и рассказываешь, кто шмара, кто нет, и кому куда пойти? А ты не охренела часом, сестрёнка? Разве так должна себя вести уважающая себя представительница высшего общества?
— Саш, я…
— Головка от оптического прицела!
Пауза. Ещё большее недоумение. Неловкое:
— Я просто хотела… Мы ведь договорились погулять вместе!
— И что? Я должен весь день сидеть сиднем ждать тебя? Да, я познакомился. Это простые девочки, кадетский корпус, будущие офицеры. Образованы, неглупы, есть о чём поговорить. Зачем ты их гонишь, причём сразу, не успев узнать их, понять и вникнуть, что это за штучки? Какой тебя бес покусал?
— Я только хотела…
— Так не делается, Мария Карловна! — снова перешёл я на шипение, делая шаг вперёд, наступая. Она на это же шаг попятилась. — Ты сильнее меня. Я признал это. Я завишу от семьи. Я и это признал. Я готов играть по всем установленным правилам. И тебе сказал об этом первой! Но я не позволю вытирать о себя ноги! Ты поняла, царевна? Или мне громче объяснить?
Слово «царевна» старался говорить как можно тише, чтобы вокруг не слышали.
— Они тебе понравились? — нахмурила она брови. — Так понравились, что ты готов поссорится со мной?
— Дело не в этом, — покачал я головой. — Не надо валить на одну чашу весов себя и кого бы то ни было, это РАЗНЫЕ вещи. С какими бы девочками я ни познакомился, и даже если у меня с ними ничего не будет, это совершенно не означает, что ты имеешь право вот так вторгаться в мою жизнь и рушить там что бы то ни было просто потому, что тебе что-то не нравится или ты не с той ноги встала. Кроме как если точно знаешь, что они мошенницы-аферистки, но ты совершенно точно этого не знаешь! Я очень тебя люблю, и хорошо к тебе отношусь, но ты должна понять и принять, что у меня есть жизнь. И я собираюсь ею жить. Всё понятно, ваше высочество, или будем ссориться и не общаться и дальше?
— Я не хочу ссориться, — покачала она головой.
— Тогда будь добра, прибери за собой, — кивнул я большим пальцем руки себе за плечо.
— Чего? — не поняла она.
— Говорю, исправляй ситуацию! — указал ей в сторону спин уходящих девушек. — Маш, то, что я с кем-то общаюсь, встречаюсь, и даже когда я кого-то буду спать… Это не значит, что я буду относиться к тебе хуже. Просто… Я твой брат, а не твоя собственность. И мне сейчас важны не они сами — ещё сотню таких найду, мне важнее моя свобода, как личности. А потому или ты догоняешь их, извиняешься и мы миримся, или я догоняю их сам, и мы ссоримся. Да, нехорошо ставить такие вопросы ребром, но я реально устал довязывать, что не бесправный скот, как остальные мужчины в окружающем мире.
— Саш, с чего у тебя такая навязчивая мысль, что мужчины бесправные? — фыркнула она.
— Ну, одного из них ты сейчас прямо при мне таким делаешь.
Она раскрыла рот парировать, но тут же его закрыла. И продолжила тише.
— Да, прости. Ты прав. И я повела себя, как дура. — Она тяжело вздохнула, собираясь с духом, после чего решительно двинулась вслед за Зайками.
— Девочки! Девочки! Стойте!
Догнала быстро. Я бросился бежать следом и разговор услышал.
— Девочки, подождите! — произнесла она, когда Зайки остановились и обернулись. — Стойте.
Оглядела их, те — её, неприязненными взглядами.
— Девочки, понимаете, он мой брат. И не просто брат, а близнец. Близнецы мы. И я… — Она виновато опустила голову, и виноватость была искренней. — Понимаете, я очень люблю этого шалопая. И во мне гипертрофированное желание его защтить. Вообще от всего.
Заек не проняло. Продолжали молчать и смотреть косо. Но и не уходили, обиженно взорвав мосты. Маша поняла это и решила повысить ставки, ибо сзади стоял я, она не могла не справиться.
— Три месяца назад мы его чуть не потеряли. Очень сильный удар и травма головы, целители боролись за его жизнь сутки. Он выжил, но потерял память. Посттравматическая амнезия, знаете такое?
Обе Зайки согласно кивнули.
— Мы всей семьёй его эти дни опекали, как могли. Ждали, что память начнёт возвращаться. Но она так и не возвращается — не хочет. А мы на нервах из-за этого… Девочки, понимаете, как я себя чувствую? Я не права, что набросилась на вас, приношу свои извинения, но поймите, я просто… Да я за этого шалопая готова убивать, терзать! Только некого. Вот и бросаюсь на всех, кого рядом увижу. Просто… Ну, просто дорог он мне. Ну, вас