— Вам нравится у нас?
— Конечно! Я снова молод, но, главное, обрел семью. У меня теперь есть мать, невеста. Мне нравится в СССР. Здесь общество устроено справедливо, людей не грабят олигархи, и доступ к благам равный. Не все, конечно, идеально, но в целом лучше — и намного, чем в государстве, где я прежде жил. Юрий Владимирович, позвольте вас обследовать? Я взял с собою медицинский робот.
— Обследуйте, — кивнул Андропов. — Что мне делать?
— Лягте на диван, сведите ноги вместе.
Андропов подчинился. Кир вытащил из сумки робота и запустил программу сканирования организма. Телохранитель, все это время стоявшей тенью у стены, придвинулся поближе. Робот, периодически замирая, прополз от ступней к подбородку пациента и замер. Кир взял его.
— Юрий Владимирович, могу я попросить вас раздеться до трусов? Там язвы на ногах, их нужно исцелить и дополнительно проверить почки.
— Что, очень плохо? — вздохнул Андропов.
— Ну, язвы — ерунда, а по почкам я скажу чуть позже.
Телохранитель помог Андропову раздеться и снял повязки с язв. Андропов снова лег, и робот тут пробежался над его ногами. Замерев над язвами, он прыскал в них аэрозолем.
— Что это за лекарство? — спросил Андропов, когда робот закончил.
— Иммуномодулятор, — ответил Кир. — Он мобилизует иммунную систему, и язвы заживут. Перевернитесь на живот, пожалуйста.
Андропов подчинился. Робот немедленно взобрался на спину пациента и ненадолго замер, сначала с левой, а потом и правой стороны возле крестца. Затем сполз на диван.
— Все, можно одеваться. Язвы не бинтуйте.
Кир взял робота и спрятал в сумку. На этот раз Андропов, отстранив охранника, оделся сам, после чего прошелся по кабинету.
— Прекрасно себя чувствую, — заметил удивленно. — Давно так не было. Что за чудо-лекарство вы мне впрыснули?
— Я сделал инъекцию модифицированных стволовых клеток прямо в почки, — ответил Кир. — Надпочечники заработали, пошел адреналин, и появилось бодрость. Но это ненадолго, на месяц хватит, но не больше. Могу я откровенно?
— Говорите, — кивнул Андропов и глянул на телохранителя. — Иван Сергеевич в курсе.
— Ну, если, коротко, то обе почки в хлам. Восстановить их не удастся, нужна замена.
— Мне предлагали пересадку, — кивнул Андропов, — но одновременно предупредили, что операция тяжелая, и я могу ее не пережить. Но, если даже и пройдет успешно, последствия не предсказуемы.
— Ну, с вашей медициной — однозначно, — заметил Кир. — Большая рана и длительность операции. К тому же донорскую почку иммунная система воспримет как нечто чужеродное и станет отторгать. Мой робот на орбите справится за полчаса, причем, разрезы будут минимальные. К тому же пересадит не донорские почки, а ваши собственные. И отторжения не будет.
— Где вы возьмете эти почки? — Андропов удивился.
— Выращу в реакторе. Когда мой робот делал вам инъекции, он взял немного клеток с каждой почки. Понадобится месяц, чтобы их вырастить, а дальше — просто.
— Мне придется подняться на орбиту? — спросил Андропов.
— Иначе не получится, — развел руками Кир. — Демонтировать робота и перевезти его на землю я не сумею, к тому ж бессмысленно. Не выйдет запитать его от местной электросети, мы попросту сожжем процессоры.
— А если операцию не делать?
— Вы проживете год от силы, а с пересаженными почками — двадцать.
— Двадцать? — Андропов удивился. — Вы шутите?
— Это стандартный срок для выращенных органов, — пожал плечами Кир. — А если сердце вдруг начнет отказывать, то пересадим сердце. Но у вас оно пока не требует замены.
— Подумаю, — сказал Андропов. — Спасибо, Константин Васильевич. Иван Сергеевич, проводите гостя.
В приемной, натолкнувшись на пристальные взгляды генералов, Кир улыбнулся им и подмигнул. Через минуту атмосферник мчал его обратно. То, что Андропов не согласился на операцию по пересадке, его ничуть не огорчало. Тут все понятно: является какой-то хрен с горы в рубашке и сандаликах и предлагает Генеральному секретарю невероятное: подняться на орбиту, где лечь под скальпель робота. А вдруг инопланетянин задумал что-нибудь худое? Возьмет и умыкнет генсека на свою планету. Кир даже рассмеялся от этой мысли. Он не сомневался, что, подумав, Андропов согласится. Жить все хотят, и Генеральный секретарь не исключение. А, оказав ему ценнейшую услугу, Кир станет недоступным для начальников пониже рангом. И жизнь наладится. В приподнятом настроении Кир замурлыкал «Sway» и пел, пока корабль не приземлился на поляне в двух километрах от родного Заболотья…
Глава 11
Кульчицкий критическим взглядом окинул приготовленный к чаепитию стол. Пирожные «безе» на красивой тарелочке, коробка конфет «трюфеля», изящный сервиз — чашки с блюдцами. Майор любил красивую посуду, да и гостям она нравилась, учитывая тот факт, что в гости чаще заходили женщины. Мужчины просто так заглянуть на чай к начальнику Первого отдела Центральной клинической больницы (ЦКБ) не стремились, как и большинство женщин, к слову. Но были избранные, которых Кульчицкий особо привечал. Информаторов руководителю Первого отдела ЦКБ иметь положено: вдруг кто-нибудь из персонала больницы удумал нехорошее в отношении руководителей, чьи портреты трудящие СССР носят на демонстрациях? Смешно, учитывая принципы отбора медиков в ЦКБ и тот факт, что лечение членам Политбюро назначает консилиум из докторов наук и академиков. Но положено иметь агентов, и Кульчицкий их имел. Кроме всего прочего, они могли шепнуть о слишком болтливом враче или санитаре, который, думая, что кругом свои, мог покритиковать советскую власть или ее отдельного руководителя. Правда, таких болтунов в ЦКБ практически не водилось: знали, где работают. И с кем…
Руководство Кульчицкого очень удивилось бы, узнав, что майору глубоко плевать на врагов советской власти и саму ее в целом. Сын генерала, он начинал службу в КГБ за границей под прикрытием атташе посольства СССР в Великобритании, где был завербован МИ6. Мартемьян Кульчицкий, названный так в честь деда, героя Гражданской войны, любил красивую жизнь, что заметили ушлые британцы. Мартемьяну сделали предложение, от которого он не смог отказаться, верней, не захотел. На скромную зарплату атташе не слишком разгуляешься, а вокруг столько соблазнов! Запад загнивал, как утверждала советская пропаганда, но запах стоял одуряющий! Кульчицкий сливал британцам доступную ему информацию, взамен получая хрустящие банкноты с портретом королевы. За них в отличие от советских рублей можно было купить все!
Отбыв положенный срок в резидентуре, Кульчицкий вернулся в Москву, где потихоньку делал карьеру в центральном аппарате КГБ. Работать не любил, поэтому