Я молчала, шокированная этим эмоциональным срывом.
О чем она вообще?
— Если бы не ты, он бы со мной был! А ты… Сучка мелкая! Овца кудрявая! А он… Еще и угрожает… Я могу на своей странице выставлять все, что хочу, поняла? Хочу, вообще порнушку с ним выставлю! Ясно? Мы трахались прошлой весной! И ему все нравилось! А ты…
— Выставляй, — пожала я плечами, — мне-то что?
— Не могу теперь, оказывается! — всхлипнула она неожиданно, отвернулась, — нельзя… Я думала… Увидит… Вспомнит… И вообще… Он из-за тебя дерется, всех на уши поставил, весь универ по струнке… А я чем хуже? Я думала, вы поссорились… Я фотки поставила, надеялась, вспомнит… Вернется… А он… Гад.
— Это точно, — вздохнула я.
Девчонка стояла на крыльце, чуть сгорбившись, отвернувшись, и мне ее стало почему-то жаль.
Но не настолько, чтоб в десны целоваться, естественно.
— Пока, — неловко попрощалась я и пошла прочь.
В голове вертелся этот разговор, я прикидывала, насколько было игрой то, что сейчас увидела. И пришла к выводу, что не врала она.
К тому же, Тигр уезжал, да. Вряд ли бы он стал об этом врать.
Получается, фотки старые, выставила их она по понятным причинам. И было это все у них еще задолго до меня.
Надо же…
Я-то думала, что мои переживания, моя жизнь никому не интересны, а, оказывается, за мной следили не хуже, чем за Васей, запутавшейся в своих парнях…
Прикольно…
Я шла, погруженная в себя, и снова напоролась на кого-то.
Подняла взгляд: приятель Тигра по универу, спорту и развлекухам после спорта. Видела его много раз, общалась даже. Виталёк. Да не один, а с командой поддержки. Такие же борзые и шумные, компания Тигра постоянная.
Они обступили меня, высокие и крепкие, словно отгородили от всего мира своими подкачанными торсами.
Я с удивлением переводила взгляд с одного серьезного лица, на другое, по очереди, и не понимала, чего им от меня надо.
— Мара, привет, — вежливо поздоровался Виталёк.
Я кивнула.
— Слушай… Тут такое дело… — он был явно не мастер разговаривать, потому запинался и на щеках выступали красные пятна, — ты на Тигра не наезжай… Ну… За девок этих… Это он так… Перед тобой повыделываться… А сам… Вот, короче.
Он протянул мне телефон с поставленной на паузу записью.
Я включила.
И жадно уставилась на Тигра, такого шикарного, такого лениво-небрежного. Он развалился на диване с кальяном, в знакомой по обстановке кальянной, мы там были с ним пару раз.
Вокруг сидели знакомые все рожи, а еще несколько девчонок, тоже вполне знакомых. Из тех, что крутились с ним рядом тогда, когда он каждый день встречал меня перед дверями универа показательным выступлением.
На моих глазах одна из девчонок попыталась обнять Тигра, но он скривился и отбросил ее руку.
— Ты чего? — обиженно протянула она.
— Отвали от него, — сказал кто-то за кадром.
— Но он же сам на стоянке… — недоумевала девчонка.
— И чего?
— Как это: чего? Тигр?
— Отвали, тебе сказали.
Тигр даже не отвечал на претензии, вопросы, не смеялся шуткам. Сидел, глядя перед собой в пространство, и взгляд его запавших глубоко глаз был болезненно блестящим. Периодически он подносил к губам мундштук кальяна, выдувал ноздрями густой дым. И молчал.
— Тигр, брат… — сказал кто-то, — ну харэ страдать! Ни одна соска этого… Ай!
Дальше говоривший ничего не мог сказать, только хрипел. Оно и понятно, не особо поговоришь, когда жесткая лапа пережимает горло.
Тигр подержал чуть-чуть своего разговорчивого друга, а затем отпустил и снова откинулся на спинку дивана, затянулся глубоко, как ни в чем не бывало, не слушая хриплого затейливого мата, рассказывающего, как заебали все эти придурки, которые из-за юбок дружбанов воздуха лишают.
Запись на этом оборвалась, а я задрала подбородок на Виталька:
— И чего?
— Ничего, — пожал он плечами, — вот, глянь в свойствах, когда эта запись сделана, если не веришь нам… Тигр вообще никого не подпускал… Все по тебе страдал… Дебил. Но ты ему этого не говори!
— Что страдал? — поинтересовалась я, — или что дебил?
— Вообще ничего не говори, — вздохнул Виталёк, машинально потирая шею, а все остальные закивали, словно болванчики деревянные, — и про то, что мы подходили… А то он нервный в последнее время… Резкий.
Я не нашлась, что ответить, просто кивнула, попрощалась и пошла в общагу.
В голове черти что творилось.
А губы сами собой расплывались в улыбке.
Не спал ни с кем.
Страдал.
Ой… Дурак…
Мне ужасно хотелось дойти уже, наконец, до общаги, погрузиться сполна в свои переживания, посмаковать, разложить по полочкам…
Тут, вроде, всего ничего же пути…
Но судьбе было угодно меня помучить в этот день…
34
На середине пути меня догнал парень из параллельного курса, пошел рядом, шаг в шаг.
Причем, я даже не сразу сообразила, что кто-то рядом идет, до такой степени была поглощена перевариванием новой информации. И мыслями, что делать дальше.
Парня я заметила, только когда он меня за локоть придержал.
Машинально выдернула руку, отшагнула назад, удивленно уставилась на него, сначала не узнавая, а потом узнавая.
— Ты чего? — спросила я.
— Привет, — он улыбнулся. Улыбка была красивая, и сам парень ничего вполне… Но не больше. Я смотрела хмуро на него, ждала продолжения, и парень, похоже, поняв, что я не спешу радоваться и очаровываться сногсшибательной улыбкой, тоже нахмурился и добавил, — я — Валя Семенюк, мы учимся вместе.
— Не вместе, — покачала я головой, и Валя тут же исправился:
— Ну да, я на физике. Тоже первый курс.
После опять наступила пауза.
— И что? — снова прервала я молчание, вообще не понимая, что ему надо от меня.
— У нас социологию один препод ведет, Ставков…
— Ну.
— У вас же промежуточная проверочная была?
— Да.
— А у тебя конспект остался?
— Эм-м-м… — я пыталась вспомнить, есть ли у меня конспект по социологии. Вроде бы, с этим предметом мне более-менее повезло, и хвоста по нему не было. Впрочем, если не у меня, то у Васи точно есть. — Есть, вроде.
— О, блин, отлично! — обрадовался парень и состроил кошачьи глазки, — дай, а? Так надо! У наших ни у кого нет, прикинь? На вес золота!
— Нафига физикам социология? — задала я риторический вопрос, двигаясь дальше к общаге.
Валя с удовольствием подхватил эту животрепещущую тему и даже развил ее. Матерно, правда, но смешно.
Я улыбнулась, а затем и вовсе засмеялась, с радостью отвлекаясь от хаотичных мыслей