Слова старика о Дао заставили меня вдруг задуматься о том, как и для чего я живу. Ведь не для того, чтобы исполнить условия контракта. Их-то, понятное дело, я выполню. Да, Ли Бо напугал меня, когда сказал, что на достижение ступени Святого может уйти не одна тысяча лет, но почему-то была внутренняя уверенность, что у меня всё получится в сроки, указанные нейросетью.
Первое время я считал, что просто жить — это уже удовольствие, это уже самоцель. И это тоже было верно: жизнь хороша уже тем, что она есть. Но наполнить ее каким-то другим смыслом — может, это и есть Дао? Или Дао в другом? И наполнение тут ни при чем.
Дао… Интересное слово…«Найти свой путь» даже звучит по-особенному. Это нечто большее, чем заниматься какой-то профессией или делом — это значит жить в согласии с собой и с миром. Каким-то интуитивным уровнем я понимал что это, но каким образом подобного достичь — не представлял. В прошлом мире я просто занимался делом и преумножал то, что имел. Но принесло ли мне это полное счастье? И бывает ли оно? Во всяком случае я ни о чем не сожалел. Но одного отсутствия сожалений мало. Мне хотелось ответа на свои мысли.
«Что, задумался?»
Да… — признал я.
Я ведь воспринимаю эту жизнь как продолжение старой, — внезапно понял я, — И это мешает мне. Я продолжаю жить как старик, и обеты лишь поддерживают это мое состояние сознания. Может так и задумывало то божество? Потому и нужен старик? Потому что тело телом, но мы, старые люди, живем инерционно, наша воля не так сильна как у молодых, и даже новое тело как будто этого не изменило. Или изменило?
Я прислушался к себе. К своей душе, телу, мыслям.
Действительно, воспринимая себя не как молодого человека, а как старика в теле молодого, мне намного легче переносить обеты. Так как я-то знаю: всё запрещенное мне теперь, я уже делал и не один раз. И любил, и грешил, и делал многое другое, чего теперь не мог. Так получается, это я из-за прошлого опыта не чувствовал себя обделенным или неполноценным. Может, поэтому выбор божества пал на старика, а не на молодого? Молодому было бы в десятки раз тяжелее переносить насильные обеты.
Для большинства практиков тут целью и путем была сила. Сила ради силы. И этого им было достаточно. Возможно, родись я тут, то был бы таким же. Но я есть я. И следовало признать, мой первоначальный подход быть незаметным, чтобы меня никто не трогал, полностью провалился. Судьба сама распорядилась так, чтобы у меня не было ни дня покоя. Она мне показывала: в этом мире не отдыхают, тут каждый день борются за место под солнцем. Как и в любом другом мире. Так почему же я думал, что мне удастся избежать этого?
Пока в некоторые вещи тебя не ткнут носом, ты в упор их не замечаешь, как вот этот старик, сказавший вдруг о Дао и заставивший меня крепко задуматься обо всем.
Конечно, места куда я попал при рождении, окраины Поднебесной, предрасполагали к спокойной, размеренной жизни и, конечно же, мне это нравилось. Хорошо же, когда тебя не пытаются убить, собратья по секте не грызут друг другу глотки, а сама секта не борется за влияние с другими? Но один болтливый горшок, вернее, кувшин всё испортил. И теперь я уже который месяц то и делаю, что убегаю, и убегаю, и убегаю. Спокойной жизни больше не будет. Это следует принять. А ведь я было подумал, что снова можно засесть в какую-нибудь секту, и не отсвечивать. Вот только чем дальше я уйду от окраин Поднебесной, тем ожесточеннее будет борьба за ресурсы, за людей, за места с Ци, за власть.
Я вспомнил путь, который прошел сюда. Длинный и…кое-где проходивший по кончику лезвия. И это было интереснее и полезнее, чем годы сидения в секте.
Дао не познаешь сидя на одном месте, его нужно искать, — вдруг понял я. — Не зря Дао — это путь, а путь — это движение.
На душе стало спокойно. Я вспомнил толстяка Ханя, и порадовался за него. Теперь он оказался в месте, куда стремился и ему не придется возвращаться, краснея, домой. Теперь он самый настоящий Практик. Надеюсь он станет сильным культиватором и…обязательно сбросит свой лишний вес, в который его не будет тыкать только ленивый.
Внизу у предгорий, на перевале, нас ждали телеги, в которые вернулось меньше людей, чем приехали. Правда, не намного меньше.
— Ну что, бездари? — хмыкнул один из Практиков в одеждах с рисинками. — Домой. Бесталанным не место в нашей школе.
«Ой, а сам-то на какой ступени застрял? Только основу и сформировал, и то хлипкую, а уже поучает. В мое время его бы ни в одну приличную секту не взяли, дерьмо за духовными зверями бы убирал, и это в лучшем случае», — не выдержал Бессмертный.
Да тебе все слабые, — отмахнулся я.
«Тот старик сильный».
Ну, кроме того старика.
«Что поделать, когда кругом одни слабаки», — вздохнул Ли Бо, — «В наше время сила текла по Поднебесной… Практики сокрушали небеса и низвергали горы… Небесные черепахи летали высоко в небесах, прорываясь в другие миры…»
Ага, трава была зеленее, постель мягче, грудь у женщин больше, а задница — упругее. Обычные причитания стариков.
«Сам ты старик! А по поводу дев не соглашусь: что-что, а девы сейчас всё так же прекрасны… Вон та, в соседней телеге едет, сейчас глазами тебя так и съест. Красотка, видно сразу, скромненькая с виду, но такие в постели — самый огонь. Ты не смотри, что глазки потупила…»
Да понял я!
«Ой, как я мог забыть — ты же Праведник, вам нельзя», — и захохотал.
Я выдохнул и продолжил наблюдать за мелькавшей по сторонам природой, стараясь не пересекаться с девушками взглядами. Лиса сидела рядом; своими коготками она крепко уцепилась в бортик телеги и,