— Все? — спросила чем-то недовольная продавщица.
— Еще коньяка, — попросил Вова, — вон того, с синей этикеткой. Давайте три бутылки.
— Одна осталась, — бросила продавщица.
— Ну тогда вон того, что рядом. Его две вижу.
Три бутылки стали на прилавок.
— Не ужретесь? — без всякого намека на шутку поинтересовалась продавщица.
— А вам завидно? — в тон ей ответил Вова.
Она поджала губы и рассчитала его молча.
Так-то лучше.
Теперь уже Вова точно направился домой.
Припарковав «кореянку» на «свое» место, он несколько секунд еще сидел в машине, соображая, как поступить лучше — тащить все в квартиру или оставить здесь?
Решил, что лучше оставить. Если нужно будет срочно рвать когти, то пусть все будет наготове. Ему ведь по любому еще из дома вещички собирать и вытаскивать к машине.
А кстати, куда когти то рвать, если придется?
Ответ пришел практически сразу — конечно к бате в деревню. Он живет в такой глуши, что там и о недавно бушевавшей «коронованной эпидемии» никто не слышал… Да и поселок его пустой почти — там богатеи понастроили своих фазенд, местных осталось всего ничего. Даже летом, в самый сезон людей там было мало, а уж сейчас…
А у бати, конечно, не «олл инклюзив», но все же имеются все блага человечества — и вода, и электричество, и газ. Ну окей. А на случай отсутствия оного дрова в избытке.
Вова, не выходя из машины, нагрузил себе пакет продуктами, которые таки намеревался взять с собой в квартиру — там ведь шаром покати, а в холодильнике мышь повесилась.
Лишь после этого вылез наружу и направился к подъезду.
В самом подъезде он шел осторожно, прислушиваясь к подозрительным звукам и взглядом и контролируя углы, из-за которых мог неожиданно кто-то появиться.
Так он поднялся до третьего этажа и позвонил в дверь.
Спустя пару минут послышались шаркающие шаги, и дверь открылась.
В проем осторожно выглянул старик.
— Привет, дядь Федь. Это я.
— О, Вовка! Здорово! — обрадовался дедок.
Хороший был дядька. Общительный, душевный. Никогда в помощи не отказывал, хоть Вовка и обращался к нему не очень часто. С его собственным батей в свое время на заводе пахал, потому Вова и знал его.
Баба Валя, к слову, жена дяди Феди, была куда менее общительная — вечно недовольное лицо, слова цедила сквозь зубы, зыркала вечно по сторонам, будто боясь, что вот-вот ей кто-то грубить начнет, или нападет.
Дети их давно выросли, укатили в большой город, ну а старики остались здесь. Дядь Федя вышел на пенсию и маялся всякими шабашками. Благо руки у него были золотые. Вовке, к примеру, у которого вечно на бытовые проблемы времени не хватало, всю проводку поменял, затем и водопровод, краны, батареи. Вовка и знакомым его рекомендовал, так что у дяди Феди работа была. Не много, но сильно перетруждаться он и не любил — спина мучила.
Бабка его все на даче пропадала, а потом на рынке торговала. Деньги у стариков были и баба Валя, опасаясь, как она сама говорила, «душегубов да наркоманов всяких», поставила солидные железные двери, но на этом все. Вечно над деньгами сохла, мол, на похороны себе и деду берегла, да внучкам на приданное. А потом взяла да и померла, так и не узнав, что с дядь Федей никаких «душегубов да наркоманов всяких не надо». Похоронил тот жену и начал потихоньку заначку пропивать. Дети приезжали, пытались его забрать, да он ни в какую.
Впрочем, дядь Федя мужик был тихий. Пить то пил, но и дел не бросал. Впрочем, особо за работой не гоняясь. А чего? Пенсия имелась, бабкина заначка под рукой, в запои он не уходил, так что на жизнь хватало. «Да и сколько той жизни осталось?» — как он сам говорил.
— Дядь Федь! А дай ключ от гаража?
— Зачем? Помочь чего надо? — оживился дедок.
— Да нет, колпаки на машине поменять хотел, а то погнулись. А на улице дождь моросит — неохота.
Гараж у дяди Феди был, а вот машины — никогда. Да и как-то вообще у него с машинами не задалось: по дому что сделать — легко, а вот машины он словно бы боялся, обходя стороной. Да и признался как-то Вовке, что совершенно в них не разбирается, а учиться уже лень.
— Ну держи… — дядь Федя скрылся за дверью, а спустя несколько секунд протянул связку ключей Вове.
— О! Благодарствую! — обрадовался Вовка. — Через полчаса верну. На!
Он сунул старику пакет, в котором булькала бутылка водки и снедь — колбаса, сыр, хлеб, еще кое-чего.
— Да не надо, чего ты! — заворчал дед.
— А ну прекращай! — прервал его Вовка. — Это от чистого сердца.
— Ну тогда ладно, — кивнул дед и пакет таки взял.
Вовка лишь усмехнулся. Такой его аргумент всегда срабатывал.
Он поднялся на свой этаж, открыл квартиру и просто забросил пакет внутрь, тут же дверь вновь захлопнув и ринувшись вниз.
Там он достал из машины болгарку, лопаты, черенки к ним, люк и поволок это все к гаражу.
Темнота наступала быстро, и Вовка торопился. Ему крайне не хотелось торчать здесь долго.
Первым делом он «надел» лопаты на черенки, постучал об бетонный пол и зафиксировал каждую несколькими саморезами, которых у рачительного дяди Феди было до хрена, и все они были тщательно рассортированы по коробочкам.
Далее, взяв болгарку, Вова принялся резать полотно лопат. Десять минут аккуратной, неспешной работы, и у него получились два то ли копья, то ли пиллума с остро заточенными, длинными наконечниками.
Полюбовавшись на свою работу, Вова довольно хмыкнул и приступил к работе с люком.
На него он влепил, опять же саморезами, нечто вроде ручек. В качестве одной выступил купленный Вовой ремень, в качестве второй найденный в гараже потолочный поручень от «Москвича» или «Лады», судя по внешнему виду.
Осмотрел дело рук своих и примерял.
Отлично!
Из люка он смастерил нечто вроде щита. А чего, легкий, им можно зомб… зараженного оттолкнуть, держать на расстоянии, не подпуская к себе. И при этом рука защищена, а вторая свободна.
Собрав вещички, Вова закрыл гараж, забросил весь свой инструмент в машину, однако одну лопату прихватил с собой.
Мало ли…
М-да… самодельные копья и щиты — это, конечно, хорошо, но лучше бы было какой-то огнестрел раздобыть…
Да