Девять утра, 22 июля 2024 года — практически мимо моего окна, мимо моего письменного стола с рёвом проносится нечто, эхо разносит второй, третий удар «охапки дров» оземь, большой такой, гигантской, только это не дрова, это мощный снаряд прилетел на мой город, что тут же подтверждает сирена — бьют по центру, мужской голос оповещёния просит:
— …Спуститесь, пожалуйста… Идёт артобстрел города…
23–24 июля
События похожи на волны в штормящем море: то новое известие насмешливо швыряет тебя в самую пучину отчаяния и безнадёги, то тебя возносит к небесам — и в зобу дыхание спирает щенячьим восторгом.
Вчера губернатор нашей области вместе с мэром Шебекино прошли по нашим руинам, посмотрели, посовещались, как лучше ремонтировать. Ответственно заявляю: ремонт охватил весь город. Теперь Шебекино в центре сверкает свежими стенами с красивой отделкой, восстановленные после прошлогоднего апокалипсиса здания очень хороши.
Но вот текущие страхи страшные, ужасы ужасные… когда в новенькой пятиэтажке весь стояк почернел от пожара, причинённого снарядом ВСУ, когда окна грубо залеплены первым, что под руку попало, когда фанера безжалостно прикручена на дорогие пластиковые рамы, чтобы хоть как закрыть тепловой контур — это выглядит… ммм… убого? Недостойно того великолепно проведённого ремонта, законченного только месяц назад? Плохо выглядит, да что поделать в условиях ежедневных обстрелов? Может быть, всё же отодвинуть противника? Ведь так гораздо дешевле будет для казны государства, чем чинить один дом три раза?
Договоримся?
Нет?
Жаль обгоревшего и израненного взрывом БПЛА водителя, всё-таки умершего в больнице, жаль людей, жителей приграничной территории, жаль их беззащитное от напастей военного (де-факто, да не де-юре) времени имущество, жаль миллиарды страны, утекающие в бесконечный сизифов ремонт.
Неприятель выслал на нас стаи БПЛА; за одно только 22 июля у нас есть девять раненых, в том числе, увы, двое ребятишек.
Потрясло известие о выселении пятнадцатикилометровой зоны вдоль границы — главы муниципалитетов теперь обязаны ходить и убеждать-уговаривать жителей самостоятельно уехать прочь.
Куда?
На какие деньги жить?
Где работать?
Как устроить заново жизнь?
Эти вопросы задавать бесполезно.
Ответ всегда один: «Зато жизнь спасёте».
«Жители с. Вергилевка Белгородского района, которых выселили, просят организовать выдачу сертификатов, как в Херсоне, именно как там, на таких условиях, как в Херсоне. Подчеркну, с правом собственности и восстановления старого жилья. Другие условия не принимаются. Чем мы хуже херсонских, мы первыми всем селом поддержали СВО и начали помогать солдатам и госпиталям, и сейчас помогаем, находясь в бедственном положении, про нашу помощь не пишут в газетах и не показывают по телевизору, не дают наград, как некоторым волонтёрам, а помощь оказываем очень большую. Мы спасаем жизни наших ребят (Алексей Салютов, г. Белгород)».
…Как интересный ответ на дошедшую до края ситуацию в нашем регионе, ситуацию, окончившуюся стихийным коллективным письмом с просьбой о помощи, направленным в адрес нашего президента и министра обороны, прозвучало сообщение об имевшей сегодня место беседе министра обороны А. Р. Белоусова с нашим губернатором В. В. Гладковым. Как нас проинформировали, говорили об «обстановке в приграничье Белгородской области и мерах усиления защиты населения, имущества и экономики региона». Тема обрисована, результаты встречи не озвучены. Выводы опять придётся делать исходя из конкретных результатов.
А наблюдения уже есть.
На трассе из пункта Б в пункт тот, какой нужно, проследовало впечатляюще много того, о чём умолчим. Было поучительно наблюдать. И сразу неуловимо изменилась атмосфера под луной. Спокойнее стало, что ли?
Опять деловито застучали пулемёты, «прищучивая» распустившихся от безнаказанности БПЛА, в охотку забухали дробовики по «небесным тарелочкам», на возвышенностях проснулась артиллерия.
И не захочешь, а заметишь! Я сидела за столом, когда в окно рявкнул знакомый «бабах!», эх, взяли слишком полого, свист снаряда, испугавший меня, заставил вжать голову в плечи, по идее — свиста слышно быть не должно. Смешно было смотреть со стороны, как я инстинктивно уклонялась от воображаемого пролёта над головой… Второй снаряд тоже пошёл по настильной траектории, да потом ребята взяли себя в руки и приладились.
Успокоилась и я.
Научились!
Вот и лады!
…Второй после переселения 15-километровой зоны и трудный для принятия государственного решения вопрос о создании территориальной самообороны с места у нас не сдвинулся.
Законодательной базы нет.
Оружия людям выдавать нет оснований.
Странно, да?
Помните, как этот же вопрос решили в 2022 году на Украине? Взяли и решили. Вернее, решили и взяли… автоматы.
А теперь оглянитесь назад!
Да-да! Вон туда, где на Красной площади в Москве благодарные русичи воздвигли памятник тероборонщикам, гражданину Минину и князю Пожарскому.
Видите его?
А результат создания тогда этой вооружённой самообороны России видите?
Ах, только Россию видите?
Так это и есть искомый вами результат.
А вот если бы тогда не случилось организоваться лидерам местной теробороны, то где бы мы жили сейчас, как вы думаете?
В Польше?
Или бы нас уже просто не было?
Может быть, в истории надо не только даты учить, но и понимать эти её уроки? И не только детям в школе?
А наши стозевные «боги войны» били и ревели в полёте всю ночь.
Как результат — сообщения об уничтожении в Харькове наёмников, теперь швейцарских. Я помню, как однажды в девяностых годах беседовала с обычными швейцарцами. В поезде долго расспрашивала простецкого молодого парня про их швейцарскую воинскую повинность. Он улыбался и пытался понять — о чём это я? Твердил, что пара месяцев на природе ему бы даже понравилась, жить, как бойскауты! Пара месяцев, и то по желанию. Но теперь в странах Евросоюза заводят речь об обязательном отдании гражданского долга — о настоящей воинской службе молодых людей, о настоящей воинской подготовке… для чего? Уж не для демонстрации ли своих новых умений на нашей территории и нам с вами? Похоже, что именно для этого. Тогда я проехала всю Швейцарию и, будучи человеком разговорчивым и общительным, фактически побеседовала на все возможные темы с огромным количеством встречного народа. Или они побеседовали со мной… Всем тогда было в новинку увидеть русских, да ещё говорящих на их языке. Авторитетно заявляю — большего доброжелательства к русским тогда и желать было нельзя. За всю поездку злых и нетерпимых людей я встретила всего двух. Остальные были душевны и расхватывали меня по гостям к себе и друзьям. Никаких подколов, неумных стёбов или недоброжелательства… И вот, на тебе, пожалуйста: прошло тридцать лет — и их наёмники приехали в Харьков бить русских. Чудны дела твои,