А потом Вася достал газету, которую купил еще до поездки на вокзал и обратил внимание девушки на одну из статей.
- О, посмотри - ка, Надюха, тут вроде про тебя пишут.
И действительно, под броским заголовком "Надежда Кузнецова - новое имя среди поэтов. Сбудутся ли эти надежды?" было написано буквально следующее:
"Массовая советская песня, зародившаяся сразу после Революции, в двадцатые годы, получила наиболее активный стимул к развитию в наши дни, поскольку отображает культурные запросы трудящихся, которые под руководством партии и товарища Сталина строят новую светлую жизнь.
Авторы стихов, легших в основу этих песен, внимательно прислушиваются к быту, жизни советских людей, переосмысливают творчество прогрессивных авторов предыдущих лет и создают яркие новые сочинения. Среди них можно отметить тексты М. Светлова, В. Гусева, М. Исаковского, В. Лебедева-Кумача.
Ими создан образ народа - творца, созидателя, строителя новой жизни. В их текстах предстает перед нами коллективный герой – молодой, сильный, уверенный в себе труженик. Его главные черты – воля, твердое намерение построить мирную счастливую жизнь под мудрым руководством товарища Сталина", - Надя оторвалась на мгновение, чтобы передохнуть и сказала, что все верно написано, так оно и есть.
- Ты дальше читай, - поторопил ее Вася, а девушка продолжила:
"И вот совсем недавно, буквально у нас на глазах в эту когорту уже маститых авторов ворвались многочисленные песни, написанные на стихи молодого автора Надежды Кузнецовой.
За короткое время почти одновременно мы услышали самые разнообразные песни, написанные на ее тексты. Надо отдать должно, многие из них поражают силой, зрелостью образов, чеканностью строк. Это такие уже широко известные песни, как «И вновь продолжается бой», «Комсомольцы – добровольцы», «Гляжу в озера синие», «Песня о милиции» и другие.
В них заметны переплетения мотивов любви и патриотических чувств. Поют их как самодеятельные артисты, так и такой маститый и уважаемый оперный певец, как лауреат Сталинской премии, Максим Дормидонтович Михайлов, "
- Вот видишь, хвалят же, все хорошо, - довольно проговорил парень.
- Так, слушай дальше, обязательно должны поругать, без этого никак, - проворчала девушка и продолжила:
"Но наряду с этими потрясающими текстами мы можем отметить и такие, что отличаются легкомыслием, мелкотемьем, несерьезностью и мещанством. Это такие песни, как «Глафира», "Детство", «Виновата ли я» и совсем новая песня «Белые розы», исполненная недавно молодым начинающим певцом Соколом.
- Бедная, моя нечастная "Глафира", никак ее в покое не оставят. И "Детство" чем-то не угодило, хорошая же песенка, и вовсе не легкомысленная. А Володя у нас, оказывается, уже и псевдоним обрел, а что, звучно и красиво получилось - Владимир Сокол, мне нравится, и отругали вполне корректно, без оргвыводов. Ну ладно. что там конце:
"Хотим пожелать поэту Надежде Кузнецовой более тщательно работать над содержанием своих текстов и надеемся, что она учтет эту критику и создаст еще много интересных, патриотических, социально наполненных текстов", - тут я согласна, завелись мы слишком, наказ партии выполнять надо, пусть все уляжется. Что думаешь, Вася? - закончила чтение девушка.
- Сама решай, а в общем статья нормальная, я тоже с ней согласен, да и выводы сделаны правильные, без перегибов. Думаю, все хорошо будет, - согласился с подругой и Вася.
На этом они разговор закончили, газету спрятали, Надя попросила парня не говорить его родным, что она пишет стихи для песен, ей не хотелось привлекать этим большое внимание к себе.
Соседка в купе так и не вернулась, но где - то по коридору они слышали ее заливистый смех и возбужденный голос, видно, смогла все же Аделаида подцепить себе в ресторане кавалера, вот и отлично.
Молодые люди решили пока передохнуть, так как к Липецку поезд приходил поздним вечером, почти ночью, и им еще предстояла дорога до деревни.
Так и вышло, уже по темноте они вышли из вагона на платформу перед вокзалом города, построенном в традиционном стиле так называемого "сталинского ампира", довольно просторным и привлекательным.
Они отправились в зал ожидания, чтобы не мерзнуть, и был он сейчас почти пустым по позднему времени. Но жизнь в вокзале шла, но все, кто присутствовал здесь, кучковались, в основном, в буфете, где наряду с горячими и холодными блюдами, подвались, видимо, и спиртные напитки, так как голоса и запахи оттуда доносились соответствующие.
Немного растерянный парень осматривался по сторонам, как поняла девушка, он не догадался сообщить родным, чтобы их встречали. Но их заметили, платежеспособность и столичный вид оценили и признали вполне годным.
К ним подошел один из мужчин, ранее сидевший в буфете, и сказал:
- Ну, что, молодежь, куда вам надо-то?
- До Степановки подвезешь? - Вася оживал на глазах.
- До Степановки ? А вы к кому такие красивые едете? - но не успел парень ответить, как мужчина сам его узнал.
_ Василий, ты ли это? Не узнал, вон какой важный стал, в полушубке форменном, сразу и не признаешь. А я дядя Семен, сосед ваш по улице, вот, родню ждал, а они не приехали. Могу и вас довести, раз в одно место ехать, - мужчина явно лукавил, никого он не ждал, но в открытую говорить о "халтуре" в роли извозчика было опасно.
- А это кто, невеста твоя? Из Москвы тоже? - любопытство не только кошку сгубило.
- Девушка это моя, а ты бы это, дядя Семен, раз взялся, побыстрее бы нас отвез, поздно уже, хочется на ночь в тепло попасть. А завтра приходи в гости, все расскажем, а сейчас поехали побыстрее .
- Понял, Василий, сейчас все сделаю, лошадка у меня быстрая, полость меховая, теплая, замерзнуть не успеете, вмиг домчимся, - и он суетливо побежал впереди и привел молодых людей к действительно большим саням с лошадкой, прикрытой теплой попоной.
Поставив тяжелый чемодан, который явно оттянул ему уже руки, Вася помог Наде забраться в сани, затем уселся сам, прикрыл хорошенько ноги теплой мохнатой шкурой, от которой пахло каким-то зверем, и они наконец тронулись в путь.
Лошадка шла, действительно, ходко, ровно, сани чуть кренились на наезженной дороге. Животное спешило, ему тоже явно хотелось