— Без тебя я уже весь грязью покрылся, — усмехнулся я.
— Угу. Я проверю всю твою грязь, не сомневайся, — отреагировала вейга и оценивающе оглядела меня с головы до ног. — А франтоватый костюмчик ты зачем надел? На свидание собрался?
Я глянул на свой эхос в виде наручных часов и ответил небрежно:
— Нет, только вернулся. Закрывал очередную червоточину, пока были свободные пять минут.
— Угу-угу, — даже не улыбнулась Азель. — Шутить изволите? Это хорошо. Люблю осаживать шутников.
Я указал большим пальцем в сторону кухни.
— Там, в большом шкафу, для тебя кое-что есть. В качестве извинения.
— Можешь извиняться, сколько влезет, — пробубнила она, но на кухню всё же отправилась, продолжая ворчать на ходу: — Извиниться он решил, белобрысый паршивец. Никакие извинения со мной не пройдут, так и знай, потому что… о-о-ой, ма-а-а-мочки!..
Из кухни донёсся шум.
Я с улыбкой представил, как вейга открывает шкаф, а оттуда на неё вываливаются сотни упаковок.
— Зефи-и-ирк-и-и! — запищала Азель, шурша упаковками. — И все белые! И не в виде сердечек! Зефирки! Какие замечательные зефирки!..
Потом была непереводимая игра слов и восторги на забавном языке оголодавших вейг:
— Ам-м-ням-ням… ай-ай… зефи-нямки… нямки… уру-ру… уфти… ня-я-ям…
Шуршание пакетов.
— Нямки-зефирки… чиб-чиб… тиш-тиш-тай…
Ещё шуршание.
— Угу… извиниться он решил… угу-угу… нас не подкупить зефирками… нямками… чиб-чиб… уру-ру…
Ещё шуршание.
Я усмехнулся и снова посмотрел на наручные часы, а когда поднял взгляд, то от неожиданности вскинул брови.
Вейга стояла напротив меня, облизывая пальцы.
— Ты уже всё съела?.. — оторопел я.
— А чего там есть-то? — пожала плечом вейга. — Не ожидала, что ты такой жадный. Там было всего триста пятьдесят упаковок. Таким методом ты точно не извинишься.
Я чуть не закашлялся.
— Ну тогда в соседнем шкафу есть орешки.
— Орешки?.. В соседнем шкафу?.. — вейга закусила нижнюю губу, еле удерживая себя на месте. Её нога в маленькой чёрной туфле нервно застучала о паркет.
— Не арахис, — добавил я.
Это решило всё.
Вейга кинулась обратно на кухню, забормотав себе под нос: «Не арахис… не арахис…». Ну а потом все шумы, шуршания и восторги повторились.
Ам-ням-ням.
Орешки-нямки.
Чиб-чиб.
Тиш-тиш-тай.
И, конечно, уру-ру.
Я даже запомнил некоторые выражения, чтобы потом спросить у Азель, как это переводится на русский, и чтобы лучше понять таких странных созданий, как вейги.
Через несколько минут Азель вышла из кухни, как ни в чём не бывало. В руке она держала последнюю упаковку с орешками.
— Ассорти… м-м-м… прелесть, — пробормотала она с набитым ртом. — Люблю ореховое ассорти… хрум-хрум… и без соли… и без арахиса… как ты догадался?
— Интуиция, — пожал я плечом.
Вейга быстро опустошила упаковку, смяла её в маленьком кулачке и сунула в карман фартука.
— Ладно, уговорил. Извинения приняты. И что теперь?
— А теперь ты отправишься со мной на Нео-сторону, — прямо сказал я и снова посмотрел на часы. — Через сорок пять минут.
Хорошенькая мордашка Азель вытянулась.
— Чего?..
Её реакция могла быть какой угодно, и не факт, что хорошей, даже после поедания тонны зефирок. Однако пока что Азель просто стояла, глядя на меня своими огромными глазами и пребывая в настоящем шоке.
Она, конечно, понимала, что когда-то это случится, но не знала, что сегодня, да ещё и через сорок пять минут.
— Эй? — Я наклонился к её лицу. — Ты в порядке?
Она наконец подала первые признаки жизни — подозрительно сощурилась:
— Хм. На шутку, вроде, не похоже. — Ну а потом задала самый важный вопрос, который её интересовал: — А зефирки мы с собой возьмём?
Я улыбнулся.
— Конечно. Без зефирок я даже из дома не выхожу.
На самом деле вопросы про зефирки были только началом. После этого Азель было уже не остановить. Она завалила меня вопросами:
— А Чекалин знает?
— Ты уже получил пропуск?
— Ты уверен, что сможешь противостоять темному эфиру на Нео-стороне, а не сдохнешь через пару дней?
— На кой-хрен тебе туда надо?
— У тебя есть план «Б»? Ну или хотя бы план «А»?
— А совесть у тебя есть?
— Ты зарубил себе на носу, что я не будут тебе готовить, не буду за тобой убирать и что я вообще-то духовный практик, а не уборщица?
Ну и напоследок:
— А твоя Тёмная Госпожа в курсе, куда ты собрался? Почему она ещё не устроила истерику?
Вот на этой теме пришлось особенно чётко обозначит границы.
— Тёмной Госпоже не обязательно об этом знать. У неё есть другие задачи. Как и у тебя.
Азель закатила глаза.
— Ой-ой. Скажи мне, как она тебя терпит, а? В чём твой секрет? Ты же в отношениях самый настоящий… этот самый… как бы это помягче выразиться… пусть будет подлец. Мне её так жаль, бедняжку! Ты же поматросил её и бросил… так у вас говорят, да? А сегодня её заберут обратно в тюрьму — и всё. Ты же испортил ей жизнь, если ты ещё не понял.
Пришлось срочно менять тему, пока она не раздухарилась.
Я быстро прошёл к шкафу в прихожей, выдвинул ящик и достал пустой ремень с карманами из коллекции «Умного снаряжения Бринеров».
Протянул его вейге.
— Это тебе. Надевай. У тебя полчаса, чтобы закинуть в ячейки своего ремня тысячу пачек зефира и тысячу пачек орехового ассорти. Всё это лежит в кладовой. Ты ведь знаешь, где она находится?
Этого было достаточно, чтобы Азель забыла про тяжёлую судьбу Виринеи Ворониной, которую поматросили во всех смыслах.
— Ну конечно, знаю! — Вейга ринулась из прихожей в сторону кладовой, которая была сразу за кухней.
Я снова посмотрел на часы (времени оставалось немного), а затем быстро переоделся. Вместо «франтоватого костюмчика» теперь на мне была военная полевая форма. Сверху я накинул куртку, нацепил на голову фуражку и закинул на спину довольно лёгкий рюкзак. В нём было всё, что я уже давненько собрал в дорогу, и самое главное — несколько ремней с карманами. В них хранилось много чего нужного: от провианта до тёплой одежды, оружия и снаряжения.
А вот самый важный ремень был сейчас на мне.
В одной из его ячеек находилось