Я видел, как лицо начальника охраны покраснело от стыда и гнева. Но прежде чем ситуация могла накалиться еще больше, я решил вмешаться:
— Павел Петрович, — обратился я к Вяземскому, стараясь успокоить его своим уверенным тоном, — сейчас не время для взаимных обвинений. Нам нужно позаботиться о раненых и обдумать наши дальнейшие действия.
Вяземский посмотрел на меня, и я увидел, как гнев в его глазах медленно уступает место усталости и озабоченности.
— Вы правы, Максим Николаевич, — наконец произнес он. — Усильте охрану и найдите нам ближайший постоялый двор. Нам нужно обработать раны пострадавших и отдохнуть.
Следующие несколько часов прошли в суете. Мы добрались до небольшого постоялого двора, где охрана занялась обработкой ран, а остальные члены делегации пытались прийти в себя после нападения, которого они совсем не ожидали. Все же, как правило, делегации старались никогда не трогать, чтобы не усиливать конфликт между государствами.
Я сидел в углу общего зала, наблюдая за происходящим. Виктор занял позицию рядом со мной, его взгляд постоянно сканировал помещение в поисках возможных угроз.
— Что думаешь? — тихо спросил я у него.
Виктор на мгновение прикрыл глаза, прежде чем ответить.
— Это была демонстрация силы, — наконец произнес он. — Они могли нанести гораздо больший урон, если бы, действительно, хотели нас уничтожить. Хотя, есть вероятность, что они не ожидали такого отпора и не в полной мере добились своих целей.
— Смысл пугать нас… У каждого нападения должна быть цель.
— Верно, — Виктор слегка наклонился ко мне. — Но теперь они знают, на что мы способны. Следующая атака будет более тщательно подготовлена. Весьма затратная разведка, как по мне, но пока рано судить.
Я почувствовал, как напряжение сковывает мои плечи. Виктор был прав — наши противники не повторят своих ошибок. Время работало против нас, и с каждым шагом ситуация становилась все более опасной.
— Нам нужен план, — пробормотал я, массируя виски. — В Царстве Польском многие нам явно не будут рады.
Я решил помочь обработать раны пострадавшим членам нашей делегации, и в тот момент заметил нечто необычное. Среди суеты и хаоса, царивших в комнате постоялого двора, мелькнуло незнакомое лицо. Это был мужчина средних лет, с острыми чертами лица и внимательным взглядом. Он двигался уверенно, словно был частью нашей группы, но я точно знал, что раньше его не видел.
Благодаря документам, которые дал мне Вяземский перед отъездом, я выучил имена и лица всех членов посольской миссии с нашей стороны. Этого человека среди них не было. Мой разум мгновенно заработал, анализируя ситуацию. Как он сюда попал? Когда успел присоединиться к нам?
Я осторожно приблизился к Виктору, который стоял у стены, внимательно наблюдая за происходящим.
— Виктор, — прошептал я, делая вид, что просто прошу подать мне бинты, — видишь того мужчину у окна? Темные волосы, шрам на подбородке.
Мой верный телохранитель едва заметно кивнул, не меняя выражения лица.
— Его не должно здесь быть, — продолжил я. — Он не входит в состав миссии.
— Убрать? — так же тихо спросил Виктор.
Я на мгновение задумался, взвешивая варианты.
— Пока нет, — решил я. — Будем наблюдать. Возможно, во время нападения наши противники сумели внедрить своего человека. Нужно узнать, что он замышляет.
Виктор едва заметно кивнул, и мы продолжили свою работу, делая вид, что ничего не заметили.
* * *
К моему удивлению, больше нападений не было. Мы продолжали наш путь через Царство Польское, останавливаясь на различных постоялых дворах. Однако с каждой остановкой становилось все очевиднее, что что-то не так.
В каждом месте, где мы останавливались, происходили какие-то мелкие неприятности. То у кого-то из охраны случалось несварение желудка после ужина, то внезапно захворала одна из лошадей. Каждый раз это были незначительные проблемы, но они накапливались, создавая атмосферу напряженности и раздражения.
Вяземский, и без того не отличавшийся легким характером, становился все более нервным и раздражительным. Его ворчание стало постоянным фоном нашего путешествия. И из-за этого всего даже охрана стала тихо роптать. Вот только не факт, что их терпения хватит надолго.
Наш маршрут поменялся, добавив еще несколько дней. Было принято решение идти другим путем, чтобы не наткнуться на очередную засаду, если наш путь слили противнику.
— Черт побери, что за бардак! — ругался Вяземский после очередного инцидента. — Неужели в этой стране нет ни одного приличного места для ночлега? Мы что, в раннее Средневековье вернулись?
Я наблюдал за ним с растущим беспокойством. Вяземский был ключевой фигурой в нашей миссии, и его состояние могло серьезно повлиять на успех переговоров.
— Виктор, — сказал я своему телохранителю, когда мы остались наедине, — нужно присмотреть за Вяземским. Он на грани срыва, а нам еще вести переговоры.
— Согласен, — кивнул он с серьезным лицом. — Но не думаешь ли ты, что все эти «случайности» не такие уж и случайные? Да и состояние главы нашей миссии, оно… — неопределенно махнул он рукой.
— Именно об этом я и размышляю. Слишком уж все гладко складывается для наших соседей.
Тем же вечером, когда большинство членов делегации уже разошлись по своим комнатам, мы с Виктором заняли позицию в темном углу коридора. Наше терпение было вознаграждено — вскоре мы увидели, как тот самый незнакомец, которого я заметил ранее, осторожно приблизился к двери комнаты Вяземского.
Он огляделся по сторонам, убедился, что коридор пуст, и тихо постучал. Дверь открылась, и мужчина проскользнул внутрь.
— Ждем, когда он выйдет, — прошептал я. — Потом возьмем его.
Прошло около получаса, прежде чем дверь снова открылась. Незнакомец вышел, явно довольный собой. Он сделал несколько шагов по коридору, когда мы выступили из тени.
Виктор двигался с молниеносной скоростью. Прежде чем мужчина успел среагировать, мой телохранитель уже скрутил его, зажав рот рукой, чтобы тот не мог закричать.
— Тихо, приятель, — прошептал я, наклоняясь к его уху. — Мы просто хотим поговорить.
Мы быстро затащили его в пустую комнату, которую Виктор подготовил заранее. Там не было ничего, кроме стула и небольшого стола.
Усадив мужчину на стул, я достал из своей сумки небольшой флакон с прозрачной жидкостью.
— Знаешь, что это? — спросил я, показывая флакон пленнику. — Нет? Сейчас узнаешь.
Прежде, чем он успел что-то сказать, я влил содержимое флакона ему в