— Полдня.
— Оно и видно, — усмехнувшись, хозяин лавки стал стягивать с рук кожаные перчатки. — Когда великан заговорил на наречии дикарей, ты не поморщился… Нашего брата из Стены этим фокусом в два счёта местные выявляют. Лопочут на разных языках и смотрят, как ты реагируешь. Потом местные власти берут переселенца в оборот. СБ-шники пытаются вытащить из памяти Первопроходцев какие-нибудь ценные знания. Алхимические формулы, рецепты сплавов… Расклад сил на этажах… Ты, наверное, удивлён, почему я обо всём этом говорю?
Хитёр, алхимик! Кажется, будто он неторопливо снимает с себя рабочую одежду. И всё! А на деле он краем глазом следит за каждой реакцией на моём лице.
— Чему тут удивляться? — решил я напустить туману. — Во Фронтир чаще всего бегут не от хорошей жизни. Таких, как МЫ… Тут должно быть много. Те, кто попал во Фронтир лет десять назад, наверняка берут в оборот новоприбывших. И эта история тянется уже много тысяч лет. Не так ли?
Алхимик расплылся в счастливой улыбке.
— Не размазня! Уважаю, — мужик протянул мне широкую ладонь. — Шарамдер Млендур. Можно просто Шрам или мистер «Хрен-вам». Меня местные в Утильбурге как только не называют. Я тут уже восьмой год свожу концы с концами.
— А вывеска? — вспомнил я про «Хрен-вам и сыновья».
— Требования властей Утильбурга, — алхимик хохотнул. — Надо же было как-то лавку назвать. Всё, что Охотники мне приносят, я потом в переработанном виде продаю местной знати. Эфир и чуток растворённой в ней эссенции жизни. Для развития духовного тела в самый раз.
— Иван «Мужик»… Фамилия Довлатов, — я ответил на рукопожатие и заодно прошёлся зрением одарённого по телу хозяина лавки.
У алхимика обнаружилась серьёзная травма в духовном теле. Видимо, прорыв в ветераны [2] прошёл нештатно. Частично слиплись слои в духовном теле. То есть «доспехом духа» Шрам пользоваться не может. Вслух о таком говорить не принято.
Пока я проводил сканирование, заметил на груди алхимика крохотный медальон, от которого и фонило маной. Именно он вызывал ощущение, будто внутри него Источник.
— Что это? — указываю пальцем на безделушку. — От неё исходит поток маны.
— Чего? — Шрам посмотрел, куда я указываю. — А-а. Так это Осколок… Местная особенность. В Стене таких штуковин не бывает. Их во Фронтире по-разному называют. Капля, Светоч, Хрусталик. Учёные Осколками кличут.
Сняв с себя амулет, хозяин лавки показал содержимое медальона. Внутри лежал белый кристалл размером с ноготок младенца. Раза в два меньше горошины. Крохотная штуковина практически терялась на здоровенной ладони Шрама, но тем не менее испускала ману. Казалось, я вижу кусочек Источника первой категории.
— Осколок, — с тёплой улыбкой алхимик смотрел на белый кристаллик. — Местные их много где находят. В логовах сильных монстров, на дне болот и озёр, в горах… Там, где сильные монстры есть, там непременно есть такое вот сокровище. Считается, что Осколки попадают во Фронтир через порталы. Ну, тех, которые сюда мусор скидывают. Осколки так прозвали, потому они напоминают…
— Крохотный осколок Источника, — я кивнул, понимая, к чему ведёт алхимик. — Я правильно понимаю, что одарённым во Фронтире не выжить без Осколков в личном пользовании?
— Н-у-у-у, — Шрам растерянно пожал плечами. — Так-то слабенького фона маны нам хватает для поддержания в теле жизни. Но если ты ветеран [2], как и я, то без Осколка здесь не выжить.
Намёк понятен. Слабенький астрал и дефицит маны в Нулевом Поясе приведёт к тому, что ветеран [2] или учитель [3] быстро скатится вниз по рангам. Даже с таким сокровищем, как Осколок в Нулевом Круге, сильным одарённым лучше долго не находиться. Откат всё равно идёт. Видимо, это также сдерживающий фактор. Сильные одарённые из других Поясов не лезут прямо в дела более слабых поясов.
Сидевший на моём плече Падла весь разговор сверлил кристаллик глазом. Стоит Шраму отвернуться, как пернатый его тут же сожрёт.
— Осколки продаются? — смотрю на алхимика. — Ты же его откуда-то взял.
— Ага, щас! Мне его власти Утильбурга выдали, — хохотнув, Шрам убрал кристалл обратно в медальон. — Простому люду владеть Осколками запрещено. Другое дело, если ты Охотник с подтверждённой квалификацией и рангом… Или аристократ. Те, кто ищет такие сокровища на Свалке, в Пустошах или где-то дальше, должны продавать их властям по фиксированной цене. Те, в свою очередь, отдают их Школе Серых Скал… Защитникам местных земель. Флаконы с эфиром, проштрафившихся одарённых и пойманных монстров Школа тоже скупает. Если кто-то из местной шпаны пробудится, его в Школу отправят… Во внешние ученики.
Вот те на! После этих слов до меня дошло, как именно устроена жизнь в Нулевом Круге. Местные города крышуются Школами, представляющими интересы государств в Первом Круге. Утильбург и его предместья используются в роли сырьевой базы. Проще говоря, отсюда выкачиваются ресурсы. Эфир, слабые одарённые, Осколки — всё что нужно для развития учеников Школы Серых Скал.
— Уважаемый, — произнёс я с нажимом. — Какой бы совет вы дали мне, как старожил? Я для дела спрашиваю! Наверняка ведь стану вашим постоянным клиентом.
Подумав секунду, Шрам усмехнулся.
— Не светись, Довлатов, — алхимик загнул первый палец. — Придумай себе правдоподобную легенду. Во-вторых, не жди помощи от других выходцев от Стены. Есть ведь и чёрные алхимики, которые устраивают охоту на одарённых. Эфир здесь по-разному добывают. В-третьих, не суйся к Школе и её ученикам. Эти утырки проводят у нас показательные турниры с местной элитой. Мордовороты от Школы любят в это время устраивать в городе проблемы. Следующее подобное состязание начнётся через месяц. В-четвёртых, забудь о физической трансформе тела. Раньше чем в Третьем круге целителей тебе не найти. В-пятых… Уходи в Первый Круг, только имея за душой хоть какие-то средства. Так намного больше маны, но без денег ты там никому не нужен.
На последних словах Шрам помрачнел и неосознанно потянулся к медальону. Видимо, травма из-за неудачного прорыва в ветераны [2] превратила его в заложника аристократов Утильбурга. Без Осколка он откатится до ученика [1], и тогда путь обратно в ветераны [2] для него будет закрыт навсегда.
— Уходи, — махнув рукой, Шрам снова потянулся к своей рабочей форме. — У меня ещё много работы.
Покинув лавку алхимика, я ещё какое-то время шёл по улице с глупой улыбкой. В голове роились самые разные мысли. Шаг… Ещё шаг… Наконец, Компас