Прошла ещё минута, затем вторая, и, наконец, Небеса снова заговорили.
— Ответ: «Ни одной и в то же время все и сразу», — облако тьмы почти слилось с окружающим фоном буферного пространства. — Существо Пшик. Времени почти не осталось. Дальнейшее продолжение диалога невозможно. Ввиду этого нюанса, я дам вам совет без указания пути к нему. «С умом используйте своё право на первое преображение. Второго шанса у вас может уже никогда не быть».
*Блык*
В следующий миг Пшик очутился уже в мире Фронтир в виде бесплотного духа. Ввиду того что он бывший сотрудник Стены, голубю-мимику дали аж целый час на поиск нового обличья. Пшик не был против.
[Нужно что-то летающее и небольшое,] — Пшик по привычке махал крыльями, порхая по округе. — [Я не смогу управлять крупным телом. А по земле не всегда можно сбежать. Уж лучше крылья! Так у меня будет больше шансов на выживание.]
Как назло, Пшик очутился на промышленной свалке. Где-то вдали — на самой линии горизонта — из порталов сверху падали целые горы хлама. Старые автомобили, бочки, строительные балки — чего там только не было. Даже труп гигантского осьминога нашёлся.
Сколько Пшик не крутил головой, ему никак не удавалось увидеть местных птиц. Не было даже пресловутых летучих мышей или падальщиков. Вообще никого! Тем временем от часа, данного Небесами на поиск нового обличья, осталось меньше половины.
В отчаянии Пшик начал летать по округе, ища признаки хоть какой-то разумной жизни. За десять минут до конца срока мимику удалось найти посёлок людей, живущих под большим городским куполом. Полусферу, диаметром в полкилометра, аборигены собрали из вездесущего мусора.
Недалеко от врат, ведущих в недра города, Пшик заметил бродячих торговцев… И о чудо! Клетку с крупным попугаем. Здоровенный клюв, цветастое оперенье, тело размером с кошку.
[Идеально!]
Сняв слепок с духовной оболочки попугая, Пшик отлетел от города подальше. Заняв укромное место, мимик принялся за преображение. Шли последние минуты от срока, отпущенного ему Небесами.
Час спустя на арматуре под навесом, находящимся у расчищенной дороги, сидел уже не голубь, а упитанный попугай Пшик.
[Крылья подрезаны?] — понял мимик, проверяя своё новое обличье. — [Тьфу ты! Теперь понятно, почему птица спокойно сидела в клетке. Ладно, это мелочь. Сейчас подправим.]
Пшик напряг всю доступную ему Власть, пожелав, чтобы тело изменилось. Мимик он или кто! Но… Ничего не произошло. Вообще ничего. Приняв форму, скопированную с попугая в клетке, плоть более меняться не желала. Да и с маной творилось что-то странное. Казалось, во Фронтире её вообще нет.
Борясь с подступающей паникой, Пшик на основе собственных ощущений провёл замеры магофона.
[Десять процентов от минимума? Нет… Один! Один процент,] – волна паники всё же добралась по Пшика. — [О Древние! Да тут же практически нет маны! Вот почему из Фронтира никто не возвращается.]
* * *
Десять дней спустя
Пшик сидел на всё той же арматурине под навесом, пытаясь придумать, как жить дальше. С подрезанными крыльями он не мог летать… Не мог охотиться ради добычи пищи. О мане и тем более эссенции Жизни в реалиях Фронтира можно даже не мечтать.
За минувшие десять дней Пшику лишь раз удалось нормально поесть. Пришлось спикировать на зазевавшуюся крысу. Она неосмотрительно замерла посреди дороги, проходившей вдоль навеса.
[О Древние! У меня же лапки!]
Забравшись по стене на арматуру, находящуюся, между прочим, аж в десяти метрах над землёй, Пшику вскоре пришлось отбиваться от подоспевшей стаи крыс. Причём дважды! Почуяв, что попугай не может улететь, хвостатые решили объявить на него охоту. Ведомые одарённой крысой-матриархом, они скоро добьются своего.
[Чего она ко мне пристала?] – Пшик краем глаза видел, как хозяйка стаи таращится на него из тени соседнего навеса. — [Неужто во Фронтире плоть одарённых имеет цену?]
В дикой природе животные и впрямь могут добывать эссенцию из мяса съеденных существ.
* * *
Двенадцатый день
Заморенный голодом Пшик сидел на всё той же арматуре. Попугай понимал, что это последние часы его жизни.
[Сил в теле не осталось.]
Ночью лил дождь. Исхудавший из-за недоедания попугай вымок до последнего пёрышка. Вода с соседнего навеса текла так, что не попасть под неё было невозможно. Внизу ждали крысы… Понимают, гады, что Пшик скоро сам к ним рухнет.
Неожиданно на дороге, проходящей вдоль навеса, послышался шум. Крысы разбежались. Кто-то шёл со стороны посёлка, в котором Пшик недавно побывал. Людей и нелюдей в этой части Фронтира оказалось неожиданно мало. За двенадцать дней путники проходили здесь всего пару раз.
По дороге неторопливо брёл весьма колоритный мужик. Широкоплечий, с чёрной бородой до середины груди и арбалетом в руках. На фалангах пальцах левой и правой руки выбиты татуировки «Папа» и «Мама». Грудь прикрывает куртка с металлическими вставками.
[Сталкер, ей-богу!] — подумал Пшик. — [Только такие психи отважатся искать ценное добро на свалке.]
Картину бравого вояки портил металлический протез на правой ноге чуть ниже колена.
[На такой ходуле быстро бегать не получится,] — подумал Пшик, смотря на путника. — [Жаль, неодарёный. Глядишь, нашли бы общий язык.]
Проходя мимо навеса Пшика, бородатый мужик вдруг резко развернулся. Теперь он смотрел в ту сторону, откуда сам пришёл недавно. Пшик тоже почуял чью-то Жажду Крови.
Крц!
Бородачу в грудь прилетел арбалетный болт. Путник рухнул на землю как подкошенный.
— Готов! — раздался чей-то крик из-за поворота. — Попал точно в сердце! Древко у болта осиновое. Так что будь он хоть сто раз вампиром, ему после такого не выжить.
— А ты уверен, что он вампир? — раздался второй голос. — В Школе Охотников говорили, что они обычно в городах обитают. Да и про осину это всё бред.
— Да уверен я! — первый говоривший направился к телу убитого. — Я с этим мужиком в одном кабаке сидел. Такие клыки я ещё ни у одного нормального человека не видел. Его Иваном зовут… Точнее, звали. Иван «Мужик», безродный из Хохловки. Бармен обмолвился, что Иван матёрый Охотник. Ходит от поселения к поселению в Нулевом Поясе. Дань для перехода в Первый Пояс никак собрать не может.
Пара лысых парней с арбалетами подошла к телу убитого.
— Короче, щас узнаем, —