— Вас понял, — отрапортовал генерал, прекрасно знавший, что Масютин снова осуществил стыковку с научным модулём, надел скафандр, сбрасывает давление в кабине, намереваясь перейти в брошенный венгром отсек и проверить, не оставил Ференц сувениров на прощанье.
Отмена приказа — это тоже действие. Так пусть Александр работает по ранее утверждённому плану.
Снедаемая любопытством, Ксения без особой нужды раз за разом оказывалась вблизи центрального поста. Потом прямо спросила Леонова:
— Алексей Архипович, пора подключать папу?
— Он уже подключён. И на моей стороне. Сама пойми, произошло ЧП международного масштаба, первая человеческая жертва в советском космосе, и та — с иностранцем. Плюс антисоветский бунт на вверенной мне станции. Мало?
Как только закончилась охота на угрожающего терактом, и уже не требовалось энергичных телодвижений, старый друг отца как-то сник. Без слов понятно: последуют оргвыводы. Накажут если и не виноватых, то ответственных, а генерал исполняет обязанности коменданта станции, начальник не только над своим экипажем, но и другими сменными. Значит — в ответе за каждый чих.
Конечно, в первую очередь виноваты гэбисты, не уследившие, что на борт «Салют-12» поднялся враг. С другой стороны, Ксения не питала иллюзий, знала от отца, человека более чем осведомлённого: тогда, в пятьдесят шестом, венгры практически единодушно выступили против советской силовой операции. Даже сейчас, почти тридцать лет спустя, сложно найти гражданина ВНР без камня за пазухой по поводу тех событий. Но нежная дружба с Яношем Кадаром и этой как бы социалистической страной вшита в основополагающие начала советской внешней политики в Восточной Европе: хоть одна страна вывалится из Варшавского договора, и сразу начнёт рушиться система в целом. Поэтому с венграми заигрывают, постоянно дают понять: вы — не изгои, а полноправные товарищи в коммунистическом братстве!
Доигрались.
Что интересно, Леонова пока не мучили расспросами — как дошли до жизни такой. Аудиозаписей о происходящем на борту «Салют-12» до отстыковки физического отсека земным энтузиастам хватало с лихвой для анализа и писания подробных рапортов о личном участии в расследовании инцидента. В общем, как представила себе Ксения, началась обычная бюрократическая суета, призванная похоронить суть дела под горой бумажек.
— Заря-1, лабораторно-физический отсек с пристыкованным кораблём «сапсан» дрейфует к станции. Проверка отсека закончена, неисправностей нет, люки задраены, герметичность проверена, давление воздуха восстановлено. Прошу разрешения на использование манипулятора для точного подведения отсека к стыковочному узлу.
Даже это очевидное предложение вызвало непонятную суету. Золотопогонный наплыв, похоже, нарушил нормальную работу ЦУПа, сам Юрий Гагарин при всём его непоколебимом авторитете не восстановил порядок до конца.
Не дождавшись ни положительного, ни отрицательного ответа, генерал приказал Феоктистову и Лавейкину одеть скафандры, готовиться к выходу в космос — контролировать процесс присоединения.
— Разрешите, Алексей Архипович? — несмело попросила Ксения. — Мне по программе стажировки тоже надо.
— Время дурное, девочка. Американе разбились, Ференц учудил. Если с тобой что-то стрясётся, твой папа вырвет мне остатки волос.
— Так у вас почти ничего не осталось, не жалко. Пустите, дядя Алексей! По статистике лимит невезения выбран на год вперёд.
Он, лишённый права принимать решения без согласования с Землей, только кивнул. Наверно, понимал, что после такого грандиозного скандала ему дорога в космос закрыта независимо от того, признают его действия правильными или преступными. Поэтому управлял людьми как считал нужным.
Ксения помчалась к кораблю за своим скафандром, а уже через сорок минут стояла в готовности у шлюза.
Когда они оказались за бортом, станция в очередной раз за время инцидента вошла в тень Земли. И хоть не в абсолютную темень, небо в космосе очень обильно усыпано звёздами, контраст был велик. Подняв светофильтр, девушка некоторое время приноравливалась просто смотреть и ориентироваться.
Масютин, кстати, подписывался точно попасть штырём физотсека в конус стыковочного устройства без манипулятора, орудуя только двигателями коррекции корабля. Леонов не позволил. Физическая лаборатория не имела внешних камер контроля стыковки.
Феоктистов, командующий группой в космосе, расположил людей на равном расстоянии от стыковочного узла. Предупредил:
— Отсек весит восемь тонн. Тяготения не чувствуем, но масса та же. Если вдруг промажем, ваша рука или нога окажется между конструкциями, сожмёт — мама не горюй.
«У вас несчастные случае на производстве были? Будут!» — Ксения вспомнила знаменитую фразу из фильма «Операция Ы». Некстати вспомнила.
Она держалась за трос, специально пропущенный вдоль центральных сегментов станции для перемещения в космосе. Круглая чаша стыковочного узла физического отсека неумолимо приближалась, большая, массивная. А ведь скоро придётся собирать здесь марсианский комплекс из элементов, в десять и более раз крупнее!
Феоктистов зацепился ногами за трос и смотрел на приближающуюся тушу. В руках держал пульт с джойстиком управления манипулятором.
— Сергей, Ксения. Сейчас я его захвачу. Каждый со своей стороны смотрите — ровно ли идёт в захват.
— Да, готовы!
Они обождали, пока отойдёт «сапсан» с Масютиным, чтоб перепарковать корабль на прежнее место. И уменьшить массу груза, перемещаемого манипулятором.
Когда корпус станции вздрогнул, и Феоктистов сообщил: замки сработали штатно, Ксения, пусть это неуместно, почувствовала неподдельный подъём. Да, день ужасен, измена Пушкаша и его гибель бросили чёрную тень на всё их пребывание на орбите. Но! Именно она обнаружила утечку метана. Она же справилась, помогая генералу и успокаивая бунтовщика, пока тому готовилась западня. Водород в отсеке был — двадцать килограмм сжиженного, и угроза разнести «Салют-12» ко всем чертям оставалась более чем реальной. Сейчас, пусть немного, ассистировала Феоктистову, подсказывая, как направить и соединить огромные конструкции.
Она — в космосе, при деле. И всё ей удаётся! Это дорогого стоит.
А по возвращении на станцию эмоции хлынули через край. Обняла Масютина и призналась, как волновалась за него.
Глава 7
7.
Крупногабаритные элементы конструкций выводятся на орбиту, ограниченные в размерах лишь внутренним диаметром обтекателя в головной части ракеты. Грузы, доставляемые «сапсанами» и грузовиками «Красная Пресня», должны вмещаться в отсек корабля, а предназначенные к внекорабельной работе — ещё и в размеры воздушного шлюза, оставляя место хотя бы одному космонавту.
Андрей втиснулся в шлюз, заполненный на две трети складной конструкцией «собери сам», и запустил программу проверки герметичности люка, ведущего в станцию. Только когда загорятся зелёные индикаторы, можно начинать сброс давления.
В космосе придётся провести до шести часов — дождаться выхода Ларисы с остальной частью оборудования, демонтировать неисправную антенну, закрепив её на корпусе станции до лучших времён и не засоряя орбиту мусором, собрать новую и прикрутить её на место старой, соединить кабели.
Амуницию дополнили сумки