Рена и Руки развернулись и побежали в лес. Сделав несколько шагов, Рена оглянулась – мохнатый зверёк уже наполовину забрался в дупло дерева и с аппетитом поглощал ярко-зелёную кашицу. И это при том, что за ними гнались маленькие противные существа.
Фиолетовые зубастики вскоре перестали их преследовать. Рена и Руки остановились, с трудом переводя дух. Вдруг Рена рассмеялась.
– Вот хитрый зверь! Он нас обманул. А маленькие – наверное, фринго. Керрик советовал держаться подальше от их нор.
– Мерзкие, но яркие фринго. – Руки, похоже, понравилось, это название. – Не симпатичные они, не добрые.
Спасаясь от зверьков, они вслепую бросились в лес. И теперь их окружали невысокие деревья с апельсиновыми цветами, источавшими дурманящий аромат. Рена изумлённо завертела головой во все стороны. Почему дегустатор вдруг запрыгал у неё на плече? Из-за деревьев?
– На, ешь и радуйся, – сказала Рена и сорвала один из цветков размером с ладонь. Цветок оказался живым и попытался укусить её за руку, но Рена без лишних слов разорвала его пополам. Дегустатор кувыркнулся на её плече и выхватил обрывки цветка. – Ну раз ты так уверен… – сказала Рена и положила остатки лепестков в рот. Восхитительно! Кушанье таяло на языке, на вкус фруктово-сладкое и в то же время немного пряное.
– Ням-ням! Вкусно! – крикнул Руки, быстро расправившись с полудюжиной цветков.
Когда они лежали в траве, сытые и усталые, с наполненными до краёв сумками для провизии, Рена сказала:
– Никогда не думала, что в джунглях может быть так замечательно. – Она положила рашпера на голую ногу и наблюдала, как он обгрызает её ногти. – Жаль, что когда-нибудь придёт время возвращаться домой.
– Ой, – разочарованно вздохнул Руки. – А когда?
– Пока не знаю. Во всяком случае, до того, как у вас начнётся линька. Извини, но я не могу представить себе, как можно сидеть на дереве день за днем, неделю за неделей в большой компании аистов.
– Да нормально. Но сильно чешется, – ответил Руки. – Этой зимой у меня, наверное, будет уже нормальное оперение, настоящее.
– С ним ты как раз сможешь полетать, как взрослый, да? – осторожно спросила Рена.
– Я не хочу летать! Никогда, никогда, никогда!
– Не хочешь – и не надо, ничего страшного, – быстро сказала Рена.
Найти дорогу назад оказалось непросто, потому что тропинки уже заросли травами и лианами. Однако рождённым в Гильдии Земли такие сложности были нипочем. Рена нашла направление по солнцу и по остаткам собственных следов. Так они благополучно вернулись в лагерь.
Выйдя на поляну, Рена увидела, что Ии’мири снова рассказывает историю. Рена быстро отложила сумку с собранными припасами и села к слушателям. Но до неё донеслась только последняя фраза:
– А потом солнце заставило Ии’джала вырастить новые перья – но уже не чёрные, а чёрно-белые, как день и ночь. И с тех пор, в память об этом, мы каждое лето меняем перья.
Аисты вскоре разлетелись, а Рена осталась. Малышу Руки, похоже, тоже не хотелось возвращаться к работе.
– Жаль, что мы пропустили эту историю, – сказала Рена рассказчице, решив сразу перейти к делу. – Скажи мне, Ии’мири, что на самом деле означает «Сераф’толай»?
Лица женщины-аиста застыло.
– Никогда больше не произноси этого слова. Говорить такое – кощунство для человека. Откуда ты это знаешь? Ии’беру сказал, верно?
Рена кивнула, пораженная её эмоциональным ответом. Удивительно, стоило ей что-то спросить у рассказчицы, и каждый раз в её сторону обращались взгляды, полные неприязни.
– Но что означает это слово? Мне важно это знать.
– Я не имею права говорить тебе. – Лицо Ии’мири от волнения покраснело. – Люди и так знают о нас слишком много. Каждое новое знание порождало чувство большой опасности для нашего народа.
Ии’мири встала, расправила крылья и взлетела высоко в одно из гнёзд на дереве.
Рена вздохнула. Похоже, милая рассказчица на самом деле обиделась. Рена и не предполагала, что её миссия окажется настолько сложной. И даже то, что она была женщиной тысячи языков, не имело никакого значения: этот клан, в отличие от других, не доверял ничему и никому. Она уже несколько дней живёт с ними, но не добилась никаких успехов.
Когда рядом зашевелился Руки, Рена вздрогнула. Она совсем забыла о маленьком аистёнке. А ведь он наверняка всё слышал. Но, похоже, ничуть не встревожился и не обиделся.
– Сегодня было весело, – сказал он. – А завтра мы опять пойдём в лес?
– Пока не знаю. – Рена вдруг устала от того, что весь день старалась быть дружелюбной, всем помогала, а в ответ на простой вопрос получила столько неприязни. – Пожалуй, я поднимусь в гнёздо. Хочу немного побыть одна.
– С тобой тоже так бывает? – Лицо Руки просияло. – Я понимаю. Не буду тебя беспокоить, не буду.
Малыш сдержал слово. Лишь проснувшись среди ночи от странного шума, доносившегося из джунглей, Рена поняла, что Руки в гнёзде и спит, прижавшись к её боку.
Чёрное Перо
Аликс не верила глазам. Она подняла фонарик повыше, пытаясь осветить запертую камеру и втайне надеясь, что ошиблась. Но ошибки не было. В подземелье сидел Крапка, один из хорьков, с которым она познакомилась давным-давно, когда жила в замке. Он был Каристаном, главой клана. Неужели люди его не узнали? Но Дагуа-то должен был сообразить, что Крапку нельзя сажать в подземелье.
– Проклятье, как ты мог, – зашипела Аликс, хотя и знала, что Дагуа виноват меньше всех. – Ты упрятал в темницу одного из главных предводителей всех полухорьков! Все равно что полуолени взяли бы в заложники верховного советника Гильдии Земли! А теперь вы хотите его казнить? У того, кто проголосовал за такое, в голове, должно быть, сплошные опилки!
Дагуа глубоко вздохнул.
– Какая ты мудрая, о прекрасная дама.
– Единственный выход – немедленно освободить его, – посоветовал Тавиан.
– Крапка, это я, – негромко произнёсла Аликс.
Хорёк тяжело прохромал к решётке, настороженно глядя на пришедших тёмными глазами. Как и все в его клане, он был невысокого роста, примерно по плечо Аликс. Его мохнатые уши шевелились в попытке уловить самые тихие звуки. Светло-коричневая шерсть перепачкалась грязью, и даже при тусклом свете Аликс увидела, что он ужасно исхудал. Огненный дух знает, чем беднягу здесь кормят.
Аликс решила перейти на официальный тон. Каристан оценит уважение.
– Вижу, что обстоятельства сложились крайне неблагоприятно для тебя, Крапка. Моя Гильдия приносит извинения за причиненное зло.
Полухорёк прорычал что-то на своём языке.
Звучало это не особенно вежливо.
– Мы постараемся вытащить вас отсюда, – пообещала Аликс, которую охватили ожесточение и беспомощность. Один из охранников вышел вперёд.
– Простите, госпожа, но этот зверь не говорит на дарешском.
– Чушь! – Аликс обожгла его взглядом. – Я не раз с ним беседовала.
– Всё верно, – подтвердил Крапка.
Охранник ошеломлённо повернулся, вглядываясь в темноту камеры. Аликс с торжествующей улыбкой снова обернулась к хорьку.
– Хотелось бы, чтобы всё сложилось по-другому, – тихо сказал он. – И я боюсь за братьев. Они убежали в джунгли, не так ли, Огненная Женщина?
Аликс не могла сдержать изумления. Крапка наверняка знал, что его собираются казнить, но беспокоился только о членах своего клана.
– Насколько я знаю, да, в джунгли. Рена сейчас там, пытается поговорить с кланом Аиста. Она выяснит, что произошло.
– Женщина тысячи языков? – Лицо хорька немного просветлело. – Она ищет не там! Не в джунглях скрыт ответ, а в Стране Озёр.
– Почему? – Аликс озадаченно посмотрела на Дагуа и вопросительно подняла брови. Если это правда, то, возможно, Рена зря отправилась в Ликсанту. – Как с этим связана Гильдия Воды?
– Я не знаю. Но она должна отправиться в Страну Озёр, к нашим братьям, которые живут там.
– К полужабам? Но почему?
– Что вы здесь делаете? – прогремел чей-то голос, отразившись эхом от сводчатых потолков подземелья. Полухорёк проворно скрылся в глубине камеры.
К Аликс приблизился стройный мужчина в военной форме, судя по знакам отличия – капитан стражи. «Ещё один новичок, – с отвращением подумала Аликс. – Наняли на замену тем, кто попал под руку Пророку…»
Увидев Дагуа, капитан на мгновение застыл. Но потом снова решительно выпятил подбородок.
– С сегодняшнего дня