— Получается, его дар более многогранен, чем нам всем кажется.
— Не знаю, дорогая. За самоотверженность и храбрость его император и наградил, ну и за желание сотрудничать с государством, а не строить из себя гнилого либерала, как многие сейчас делают. Противно слушать!
— Да, дорогой, сейчас непростое время.
— Уж какое непростое! Война на носу, дорогая.
— Нет, у тебя, любимый, на носу чисто, а вообще, может, всё обойдётся?
— Нет! — резко ответил граф, потом, немного смягчив тон, добавил. — Не обойдётся, дорогая. Всё, что в наших силах, и всё, что в силах императора, делается, чтобы оттянуть эту войну, но, увы, от нас мало что зависит. Слишком многое стоит на кону, и слишком многим эта война выгодна. Поэтому лучше оказаться готовыми ко всему.
— Я тебя поняла, дорогой. Давай больше не думать о политике. Отдохни хотя бы немного от неё. Хочешь, я тебе что-нибудь сыграю на фортепиано? — и графиня с лёгкой улыбкой направилась к инструменту, мягко шурша подолом платья по полу.
Она села за инструмент, поправила юбку и на мгновение замерла, сосредоточившись. Затем её пальцы коснулись клавиш, и зазвучали первые аккорды увертюры «Эгмонт» Бетховена. Мелодия, начавшись спокойно и размеренно, постепенно набирала силу, наполняя комнату глубоким, драматичным звучанием.
Граф, откинувшись в кресле, закрыл глаза, позволяя музыке полностью окутать его. Он чувствовал, как напряжение последних дней постепенно уходит, уступая место умиротворению. В его голове ещё мелькали мысли о войне, о студенте Фёдоре Дегтяреве, о дочери, но музыка словно отодвигала их на второй план, давая передышку.
Когда последние аккорды затихли, граф открыл глаза и посмотрел на жену.
— Спасибо, дорогая. Ты, как всегда, чудесно играешь.
— Рада, что тебе понравилось, — улыбнулась графиня, вставая из-за фортепиано. — Может, ещё что-нибудь?
— Нет, спасибо. Думаю, мне пора отдохнуть. Завтра снова нужно рано вставать.
— Конечно, дорогой. Я позабочусь, чтобы тебя никто не беспокоил.
Граф поднялся с кресла, подошёл к жене и нежно поцеловал её в лоб.
— Спокойной ночи, Наталья.
— Спокойной ночи, любимый.
Граф направился в свою спальню, желая, как можно скорее, обрести покой и сон. Но, несмотря на усталость, в его голове продолжали крутиться мысли о будущем, о том, что ждёт их всех впереди. И, возможно, именно такие моменты, как этот вечер, помогут ему сохранить силы для грядущих испытаний.
Глава 18
Спец лаборатория
Я не запоминал обратную дорогу, так как был слишком утомлён — от работы, впечатлений и всего происходящего. Более того, меня привезли не в общежитие, а в больницу, вернее, в закрытый госпиталь, где оставили на попечение врачей.
Тем не менее, этот день мне понравился. Во-первых, я выступал перед высокопоставленными членами империи, и, полагаю, это непременно воздастся мне добром. Во-вторых, я выложился на полную катушку и продемонстрировал все свои способности. По собственным ощущениям я почувствовал, что сделал значительный рывок в силе и интенсивности работы своего дара, а также увеличил продолжительность его действия. Получается, что я расту над собой, и это не может не радовать.
В столовой Зимнего дворца я был накормлен по-царски — или по-императорски, не знаю, как лучше выразиться. Мне даже подали бокал светлого сухого вина, и я не прочь был бы выпить и два, но больше не предложили. Как говорили преподаватели в нашей гимназии, ничто так не восстанавливает силы дара, как бутылка хорошего сухого белого вина после сытного ужина.
Так это или нет — я пока не проверял, но вино мне безусловно понравилось. У него был лёгкий цветочный вкус и очень низкий градус; кажется, даже одиннадцати градусов оно не достигало. Это было очень приятное вино, моментально испарившееся из моего сознания. Тело немного расслабилось, в голове зашумело, но совсем немного, а мир вокруг сразу стал прекраснее. Впрочем, долго наслаждаться моментом мне не позволили, и вскоре мы с полковником покинули столовую, уехав на эфиромобиле. Однако, как я уже упоминал, меня привезли не в общежитие, а в незнакомый госпиталь.
— Это не общежитие⁈ — воскликнул я, как только выбрался из эфиромобиля.
— Да, — ответил полковник. — Вам, господин Дегтярёв, придётся залечь на дно, прошу прощения за термин уголовного сыска. Вы стали довольно известной личностью, и я позволил себе немного подготовить вас к тому, что может произойти. Мы приехали в закрытый госпиталь, где проходят реабилитацию люди с боевым даром. Более того, здесь помогают развить этот дар. Ваш дар, правда, трудно назвать боевым, он скорее имеет защитную направленность, что тоже совсем неплохо. В ближайшие две недели вы этим и займётесь, а руководство академии будет знать лишь о вашем серьёзном заболевании — воспалении лёгких. Вашего друга фон Биттенбиндера лично предупредит комендант, чтобы он не волновался и не искал вас. Когда вы вернётесь, расскажите ему ровно столько, сколько нужно, чтобы он понял, что вам просто нужно было лечиться и скрываться от возможных убийц-анархистов, что является сущей правдой. О том, что вы продемонстрировали свой дар в стенах Зимнего дворца, не стоит распространяться даже в состоянии опьянения или наедине с женщиной «прости господи». Это ваша тайна, и её не должен знать никто!
— Гм, — на некоторое время я не знал, что ответить, тем более, что не имел опыта общения с женщинами подобной категории, хотя Ефим когда-то настаивал на знакомстве с ними. А вот про алкоголь, я знал, что нет более коварной штуки, чем он, тут полковник был прав на все сто процентов. Вино подчас творит с людьми чудеса похлеще деяний святых.
— Я не собираюсь никому об этом рассказывать, Ваше превосходительство и потому, ваше предупреждение я учту и буду строго ему следовать.
— Прекрасно. Сейчас я отведу вас в вашу палату. Предупреждаю, она будет одиночной, и вы поселитесь в ней на некоторое время. Далее с вами будет работать только местный персонал, они всё объяснят, возможно кто-то из нас, сможет вас навестить, если будет в этом необходимость. Госпиталь закрытого типа, так что не стоит удивляться его строгим порядкам и постоянному контролю. Надеюсь, это будет вам полезно. Ну вот, мы и пришли. Я сдаю вас на руки персоналу и надеюсь, что вы не забудете мои слова. Желаю всяческих успехов, а сейчас мне пора.
— Спасибо! — успел я сказать в ответ полковнику, и тут же попал в цепкие руки человека в белом халате, что по своему внешнему