— Я, вообще-то, думаю! — важно поднимаю вверх указательный палец.
Каладрис хитро прищурился.
— Что, Довлатов? На душе неспокойно? Небось чувствуешь неправильность и не можешь понять, откуда прилетит?
Сидя на подоконнике, я резко развернулся к Охотнику. На лице гостя виднелась хитрая улыбка.
— Сестра? — делаю первую попытку.
— Мимо, — Каладрис фыркнул, махнув рукой. — Вы разные. Ты стал старшим магистром [5] ещё до того, как вселился в тело Макса Граута. Довлатов, твой дух одарённого изначально определяет тебя, как человека. У Лизы другой случай. Она, как одарённый, росла в окружении Охотников, людей и орков. На уровне подсознания она запуталась и не может самоопределиться. Человек она или дракон?
Продолжая улыбаться, Охотник качнул головой, указывая на дверь.
— Ты бы вышел бы на площадь домена. Сразу бы увидел, как твоя сестра нарезает круги вокруг наших драконов-ишвар [9].
— Чует твёрдость духа, — я улыбнулся, представляя Лизку, рычащую на Котзиллу.
Сестра сама не понимает, что ищет, но знает, где искать. Матёрые драконы, вроде нашей Альмеры Каро или Хидео — целостные личности. А Лизке не хватает этой самой целостности в самоопределении. Без закрытия этого пункта у сестрёнки будет закрыт путь вверх по рангам.
— Бабуля? — сделал я следующую попытку.
— Спит, — Каладрис поморщился. — Просыпалась посреди ночи. Порычала на пришедшую к ней Альмеру и снова заснула.
— Леди? — сделал я последнюю попытку. — Из-за неё у меня чуйка барахлит?
— Сам как думаешь? — ответил Охотник вопросом на вопрос, не переставая улыбаться. — Ответ нет, если что. Моя… Моя Леди не знает, как к тебе подступиться.
От волнения Каладрис аж сглотнул и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки.
— Довлатов, всей бумаги мира не хватит на то, чтобы выразить в словах мою благодарность, — Охотник смотрел на меня счастливыми глазами. — Спасибо. За моё лечение на Летающих Островах, за Хозяина Цифр и мою Леди.
— Будешь должен, — улыбаюсь, ибо прекрасно понимаю всё, что творится на душе Каладриса. — В качестве ответной услуги можешь просто помочь мне спасти Землю.
Охотник покачал головой, прекрасно понимая, что это шутка.
— То, что тебя беспокоит, сидит вот тут, — Каладрис постучал пальцем по виску. — Ты теперь архонт [6], понимаешь?
Нахмурившись, я развернулся на подоконнике и теперь сидел напротив Охотника.
— Поясни.
— Старение, — Каладрис пожал плечами. — У тебя, меня, Дуротана, Котзиллы, моей Леди… У всех нас после прорыва на ранг архонта [6] отключается механизм биологического старения. Молодой и красивый Довлатов внешне останется таковым и через сотню лет.
До меня медленно начало доходить, о чём говорит Охотник. На уровне биологии у всех живых существ заложен ограниченный срок жизни. Ограниченность [жизни] заставляет тех же людей постоянно торопиться успеть всё сделать. Вырасти, закончить институт, найти партнёра и настрогать детишек… Всё. Биологическая программа выполнена. Людям приходится искать новый главный смысл жизни.
У архонтов [6] эта предопределённая последовательность действий отключается. Мы сами вольны определять, чему посвятить следующие сотни, а то и тысячи лет своей жизни. Науке? Или, быть может, защите и укреплению позиций рода в Российской Империи? Чему-то большему, чем защиты Земли, как решила для себя Аталанта Силла?
На уровне теории я знал, о чём сейчас говорит Каладрис. В работе целителя на Земле и в Здравнице мне всякое приходилось видеть. Но вот когда я сам стал архонтом [6], как-то позабыл об этом нюансе.
Охотник молчал секунд десять, давая мне всё обдумать.
— Путь к рангу абсолюта [7], — произнёс Каладрис спокойным голосом. — Тебе надо с ним определиться, чтобы чуйка успокоилась.
— То есть, — до меня начала доходить суть сказанного Охотником, — моему духу и разуму нужен стержень для дальнейшего развития⁈
Некое «безумие», вокруг которого крутится жизнь всякого сильного одарённого. Как целебное дело у Асклепия или формирование Царства Зверолюдей у Ву Конга. Мечта о покорении Стены у Хидео Котзиллы и справедливость суда драконов у Альмеры Каро.
[Цель, достойная того, чтобы за неё было не страшно умереть,] — подумал я, пытаясь сформулировать ответ.
Как говорил мой дед Геннадий Язва: «Правильный ответ от подходящего отличается примерно так же, как гвоздь от винта, забитого в отверстие с резьбой. Вроде и размер тот же, только резьбе хана».
[Нет, не умереть. Наоборот,] — пронеслась в моей голове догадка. — [Цель архонта должна быть столь велика, чтобы захотелось посвятить ей жизнь. Это и есть путь к рангу абсолюта [7].]
Наконец, я смутно ощутил, что нащупал нужный вектор поисков.
— Не торопись, — Охотник коротко кивнул, внимательно глядя на меня. — Ничего сейчас не говори. Поживи с пришедшей на ум мыслью хотя бы месяц. Оглядись по сторонам, прислушайся к себе. Пойми, чего на самом деле хочет теперь уже целитель-архонт [6] Михаил Довлатов.
— Благодарю, — я нахмурился, прислушиваясь к чуйке. — С выбором пути к рангу абсолюта [7] и впрямь не стоит торопиться.
* * *
Следующий час мы с Каладрисом обсуждали дела, связанные с готовящейся сменой структурой власти в Царстве Зверолюдей. Когда я в прошлый раз пытался передать эту информацию Охотнику, он отсыпался после рейда в хроно-аномалию и спасения Вудро с Рэдклифом. Тогда мне пришлось оставить записку и отправиться по делам деда Граута в Москву.
Теперь же мы обсуждали, как домену Иссу заработать на новостях о Царстве Зверолюдей.
— Фондовый рынок, — Каладрис в задумчивости потёр подбородок. — Как только информация просочится за пределы шестого этажа Стены, менеджеры Корпорации Велес вцепятся в неё зубами. Мы можем заработать сначала на всеобщем падении цен, а потом на акциях тех компаний, что точно вырастут. На балансе домена Иссу как раз скопилась приличная сумма в коинах.
— Вот и я о том же, — достав исписанный блокнот с заметками, протягиваю его Охотнику. — Это короткий перечень товаров, которые нам может поставить полубог Механикус [10]. Если игра на фондовой бирже принесёт ожидаемую прибыль, мы сможем покрыть финансово хотя бы первые месяцы войны с Олимпом.
— Хитро! — Каладрис одобрительно кивнул. — Если мы будем зависеть по поставкам только от Корпорации, они начнут поднимать цены. Когда хочешь к ним отправиться? Я про седьмой этаж Стены.
— Первого февраля, — прикинув в уме сегодняшнюю дату, я добавил: