– У Кагами-сан всё прекрасно. Она снова сошлась с нашим отцом и они выглядят совершенно счастливыми. Увы, открыться папе и моей сестре она пока не решилась. Пятнадцать, даже тридцать, лет отсутствия – это не шутка.
– Всего лишь миг, подобно всполоху зари, у большинства и хвост за сей краткий срок не отрастет, – речь древней лисы стала чуточку поэтичной. – И эта Томо видит, куда беседу ты подводишь. К твоей наставнице, к Амацу-тян.
Наверное, только одна девятихвостая имеет право обращаться к другой, как к маленькой девочке. И возражать по поводу того, что наставницей Амацу-но-Маэ была для совсем другого Макото, я не решился.
– Я знаю кто ты есть, Ниида-хан, – напомнила крошечная старушка, чем окончательно меня запутала. Неужто видит во мне того самого Макото-плута? Но мы же с ним кардинально разные.
Переступивший порог лавки покупатель оказался совершенно некстати. Что вообще какой-то турист забыл в этих местах в середине зимы, не в сезон?
– Добро пожаловать в лавку старой Ямады “Голос камня”, господин, – тут же переключилась на высокого и худого, как жердь, лысого мужчину в слегка потертой куртке. От него исходил запах рыбы, но очень тонкий, без лисьего обоняния его и не почуешь. – Макото-кун, не стой столбом, обслужи клиента!
Кто вообще мог бы возразить этому властному тону? Как-то так, наверное, любимая наложница Императора и повелевала слугами. Это не какой-то особый голос, которому меня обучила Амацу-сенсей, и не мистическое внушение. Всего лишь полная уверенность в том, что имеешь право приказывать. Повелевать. Пожалуй, будь запрос серьезно затрагивающим мои интересы – я бы сумел противиться ее указаниям. Но сейчас, когда мне от нее кое-что нужно, почему бы и не помочь по-настоящему пожилой женщине. Возможно, самой старой во всей Японии. Надеюсь, она сейчас мои мысли не читает, и что я умею их достаточно хорошо скрывать.
– Добрый день, покупатель-сан, ищете что-то определенное? – спросил я у мужчины. – Позвольте вам подсказать по ассортименту.
– Месяц… нет… два месяца назад… или полтора… – прирожденным оратором гостя лавки никак не назвать. – В общем, тут продали этот… амулет. Вот такой вот круглый, с драконом! Он должен, это… приносить удачу при рыбалке.
Я вспомнил тот талисман с изображением дракона. Тика его продала туристу, сказав про рыбную ловлю только потому, что у того при себе имелась удочка в чехле. И это был другой человек.
– Продайте мне такой же! – выпалил лысый. – Торока уже два раза победил меня на соревновании рыбаков!
– Простите, но тот амулет уникален и второго такого же нет не то, чтобы в нашей лавке, но и во всей Японии. Но я считаю, что вам нужен не он. Позволите подсказать альтернативу? – дождавшись, когда покупатель кивнет, я продолжил. – Вам ведь нужно не победить Тороку-сана любой ценой. Вы ищете не бесчестной победы при помощи заемной удачи, а способ уравнять шансы, сделать так, чтобы победа зависела от вашего собственного мастерства. От владения спиннингом, знания повадок рыбы, выбора наживки. Не так ли?
– Да! Всё верно! Все знают, что я лучший рыбак. В честном соревновании победа всегда моя! Ну… почти.
– Вот, взгляните на эти защитные офуда, – я показал на витрину с бумажными печатями. – Как вы наверняка знаете, они созданы для того, чтобы бороться с проявлением потустороннего. Разместите несколько этих печатей поблизости от места проведения турнира и все снова будет зависеть только от вас и противников, как и прежде.
– Вы… вы мой спаситель! – благодарный клиент выкупил сразу два десятка бумажек с иероглифами. В общем-то офуда, изготовленные девятихвостой лисицей, могли бы нести в себе истинную силу, но… но это были обычные бумажные полоски с небрежно написанными на них кандзи. Себестоимость околонулевая. Польза тоже.
– Надо же, без обмана обошелся, – хмыкнула Томо-сан, когда довольный рыбак нас покинул. Как-то очень уж удачно он сюда зашел, именно в тот день, когда я приехал.
– Иногда правда эффективнее лжи. Ямада-сама, я пришел, чтобы задать тот самый вопрос, ответ на который мне был обещан.
– Так вопрошай, Ниида-хан, – в улыбке крошечной старушки промелькнуло что-то хищное, позволяющее поверить, что эта женщина вертела императором, как хотела.
– Амацу-но-Маэ, ваша почтенная сестра – она приняла облик камня. Как убедить ее вернуться к человеческому виду?
– Желаешь завершить обучение? Познать все тайны, что Амацу-тян не успела тебе передать? Так зачем же ее беспокоить? Пущай отдыхает. Этой лавочнице пригодился бы помощник в магазине. Иль ты разумеешь, будто эта Маэ научит хуже младшей сестрицы?
Вопрос с подвохом. С более, чем одним.
– Учиться у Вас стало бы громадной честью для меня, – я со всем почтением поклонился. – Однако дело не в одной лишь учебе. Была произнесена клятва, – да, обещал разбудить девятихвостую шаманку совсем другой Макото, но если я пользуюсь его навыками, то и долги отдавать обязан. Это будет как минимум честно. – Кроме того, у вашей сестры осталась внучка и она наверняка скучает по бабушке.
– Ох ты ж, оставила всё ж потомство старая развратница! – удивленно всплеснула ладонями Томо-сан. – И девка-то небось на диво хороша, да? – старушка сально мне подмигнула. – Мы с Амацу-тян когда-то были первыми красавицами архипелага Ямато. Я, конечно же, во всем ее превосходила, но бывали времена, когда я уходила в тень и сестрица моя могла потешить свое самолюбие.
– Уверен, вы и сейчас способны в любой миг вернуть себе былой статус, – ничуть не исказил истину. Я всего какие-то доли секунды видел молодой облик Амацу-сенсей, но мне того хватило.
– Ох, и льстец же ты, юноша. И как же ты её будить пытался? Речи, небось, жалостливые говорил, какие только наоборот в тоску вгоняют?
– Условный стук… – я воспроизвел ритм, переданный мне наставницей – четыре удара костяшками пальцев по деревянному прилавку.
– Запомни, есть лишь один достойный мотив перестать быть камнем – любопытство. Одной известной этой Томо лисице пришлось пять веков ждать, пока ей не сделалось любопытным, что такое напевает монах, присевший отдохнуть возле большого камня.
– И что же он напевал? – мне стало… любопытно. Воистину права девятихвостая, это очень веский мотив.
– Какую-то дурацкую мантру, та лисица её уже