– Сынок, ты такой понимающий. Прямо как Хиро-сан. Он тоже не любит задавать лишние вопросы.
Это обращение сейчас – ради него одного захотелось горы свернуть.
– Незнание – это Будда, так папа иногда говорит. Он же прав?
– Всегда прав. Хиро-сан особенный, я влюбилась в него с первого взгляда, – снова не врет. По большому счету, она мне ни разу не соврала, хоть и предпочла утаить, где была эти тридцать лет, что подкупает. Конечно, обманывать возможно, говоря чистейшую правду, лишь опуская ее часть и оппонент сам себя перехитрит. Один из важнейших уроков Амацу-сенсей. Но Кагами не представляется мне такой. Я вижу уставшую женщину, которая всего лишь хочет быть рядом со своей семьей. Если это игра, то снимаю шляпу и преклоняюсь перед ее мастерством, но высокомерно сочту, что меня ей не перехитрить.
При взгляде на матушку мне становится понятно – никто ее специально ни обманывать, ни читать в чужих душах не обучал. Природный талант есть, как и у Тики-тян, но огранку алмаз не получил, да и банального жизненного опыта не хватает. Чем же она занималась все эти годы? Сидела где-то в глуши, подобно Ёрико? Подозреваю, что еще и под жестким контролем тех самых родичей, что вынудили ее уйти. То есть существует некая община кицунэ, которая пытается держать лисиц под контролем, старается сделать их безобидными, не позволяет развернуться вовсю.
Логично ли предположить, что замешаны храмы? Причем явно не буддийские. Фамилия Инаримико прозрачно намекает именно на это. Да и там, в лесу, Кагами спросила, не из храма ли я. Возможно, что родить детей от простого фермера – страшный грех для кицунэ в глазах последователей “высокомерной сучки Инари”, как ее именовала Амацу-но-Маэ, если вспоминала.
Совет. Мне срочно нужен мудрый совет того, кто понимает, что именно происходит. Томо-сан? Но у меня всего один вопрос. Ёсида? Он вообще уверен, что никаких кицунэ не осталось. Пожалуй, мне не помешало бы мнение Хидео-сана. Вот только темный попутчик – лишь тень мертвеца, всего лишь набор фрагментированных воспоминаний. Красная Женщина? Вот эта всезнайка в состоянии помочь, несмотря на то, что отказалась исполнять роль справочника. Акира? Избегал всеми силами серьезного разговора с ней, но ради того, чтобы прояснить, чем угрожают храмы, допустимо рискнуть. Но самый лучший вариант – девятихвостая Амацу-но-Маэ. Вот кто не только объяснит ситуацию, но и продолжит обучение, а также защитит.
Своих переживаний я не показал. Для матушки я остался немного неловким пухляшом, только с самого края прикоснувшимся к мистике и опасающимся узнать что-то лишнее. Не такая и игра. Если бы мне предложили остаться в неведении ценой безопасности для себя и близких, я бы принял сделку. Но никто не предлагает… и мне любопытно. Да меня буквально распирает от любопытства!
– Очень надеюсь, что мы сможем стать настоящими родственниками. Вот так внезапно со взрослым человеком это тяжело, но с Тикой-тян у меня получилось, – сказал я Кагами. – А сейчас обед. Это важно.
Стоит признать – готовит матушка очень хорошо. Может быть, ее мистические таланты относятся именно к кулинарии и здесь я уродился в нее? Во всяком случае, за Макото-мошенником я склонности к готовке не наблюдал, он больше поесть любил, чем самостоятельно пищу приготовить.
Обед прошел в непринужденной обстановке. Мы с Тикой старались много шутить, а родители смотрели на друг друга так, что стало ясно – и им тоже хочется на время оставить дом только за собой.
– Ну, как тебе новая мачеха, – спросил я у сестры на обратном пути. – Мне показалось, что папа с ней счастлив, хотя, конечно, очень уж быстро все произошло.
– Канами-сан ничего так, веселая, с домашкой мне сама вызвалась помочь, еще и объяснила всё, как следует. И папке она офигеть как нравится, я сразу вижу, и он ей тоже. Даже подумать не могла, что у старичья тоже романтика бывает. Ну че ты хмуришься? Я же любя. Знаешь же, что за папку любого порву. Короче, норм вариант. Да и не такая она и старая, огонь для своих лет выглядит. Одно только напрягает.
– Что? – спросил очень коротко, чтобы не перебивать. Сестренка от природы тонко чувствует людей и потому ее мнение важно.
– Прикинь, она про себя немного рассказала. Тоже сирота, как и я. Ну то есть я не настоящая сирота, а она всамделишная. В приюте при храме Инари воспитывалась. И там ей мозги промыли основательно религией. У нее даже фамилия такая, какую храм назначил. А я же атеистка. Для меня все эти боги и прочие будды чисто повод поржать. Не задела твоих религиозных чувств, надеюсь? Нет? Ну да, я же тебя знаю, братик, ты как турист в Кай Зенкоджи ходил, а не как паломник, я это сразу просекла. Короче, если начнет втирать что-то про то, что нужно молиться, или поститься, или что-то в этом духе – паршиво выйдет. Но пока вроде ничего такого. Даже на Новый Год нас с папкой никуда не потащила, хотя тут я бы сходила и не бухтела – это же просто традиция, а не мракобесие. Ну и самое лучшее – папке одному в деревне не скучно будет. А может, прикинь, еще братика или сестренку нам заделают…
Ох… сказала и не понимает, как близко к истине попала. Надеюсь, родители предохраняются. То есть дети – это прекрасно, но после двух предыдущих случаев Кагами пропадала на пятнадцать лет.
Глава 28
Утром понедельника, прибыв на службу, я понял, что мне нечем заняться. Очень неприятное ощущение. Наверное, примерно в подобных ситуациях люди и начинают заниматься на рабочем месте всяким непотребством, таким, как видеоигры. Придется вернуться к свободному поиску, начать совать свой любопытный нос всюду, пока, наконец, не обнаружу очередного воришку или Асагава-сан не выдаст иное поручение.
И этим планам моим не суждено было сбыться, так как позвонил Ватанабе-сан.
– nuqneH! – на грубом языке вымышленной расы клингонов из американской дорамы “Star Trek” это означает в буквальном смысле “чего хочешь”. Никаких разумных причин оставаться оригинальным и пробовать разные варианты приветствий у меня нет, но больно уж въелась эта привычка.
– SoHvaD De’ QaQ vIghaj! – ответил продюсер. В этом бессвязном наборе звуков невозможно распознать хоть что-то, кроме интонаций.