В два часа по полуночи майор аккуратно выкрутил фиксирующие болты и откинул боковину «гроба». Выскользнул наружу, на холодный железный пол. Сел и огляделся. Тьма снаружи ящика оставалась столь же непроглядной. Ну и хорошо, значит – помещение без окон. Николая нашарил в поясной сумочке стеклянный шар химической лампы, оплетённый проволокой. Повернул винт в его основании. Хрустнула, лопаясь, капсула с составом-активатором, жидкость в шарике начала светиться жёлтым. Дронов потряс лампу, делая свет ярче, встал.
Он очутился в трюме, набитом разного размера коробками и мешками. Входом служила единственная дверь без окошка. Рядом с «гробом» майор заметил несколько ящиков с маркировкой «Консервы». Что ж, всё по плану. Как они и рассчитывали, груз со шхуны пираты перенесли в один отсек. Николай вынул из «гроба» часы и маленький рюкзак с припасами, достал из него короткий воровской ломик. Приподнял крышки трёх ящиков. Там действительно хранились консервы – по три холщовых мешка в каждом. Дронов взял по мешку и переложил в «гроб», закрыл боковину и вкрутил болты снаружи. Теперь все ящики стали легче, зато ни один не был пустым. Предстоял следующий шаг…
Дверь со скрипом ржавых петель начала открываться. Николай сунул лампу в карман и юркнул в дальний угол, вжавшись в борт за двумя поставленными друг на друга коробками. Из этого ненадёжного укрытия он видел, как створка отворяется и комингс переступает высокая тёмная фигура, в руке которой светится золотистый шарик. На лице гостя блеснули линзы очков.
- Настя! – полушёпотом окликнул майор, выглядывая из-за коробок. В груди его словно разжалась невидимая рука, стискивавшая до сих пор сердце. – Я тут.
- Отлично, - сыщица обернулась на голос, поднимая лампу выше. Теперь мягкий химический свет озарял её лицо. – Следы замёл?
- Ага.
- Пойдём тогда.
Они выскользнули в едва освещённый газовыми рожками коридор. Настя шагала первой – столь уверенно, словно знала план корабля наизусть.
- Я тут поразведала немного, прежде чем к тебе идти, - тихо говорила она на ходу. – Есть отличное место, чтобы дождаться конца круиза. Тот трюм тоже неплох, но его в порту будут разгружать…
Переходы были пустынны, пол и стены покрывал слой грязи. Иногда Николай замечал выведенные вкривь и вкось надписи на испанском, грубые рисунки, в которых угадывались какие-то твари с крыльями, щупальцами, крокодильими пастями и змеиными хвостами.
- Корабль – вспомогательный крейсер, - пояснила Настя, когда они добрались до трапа. – Из быстрого сухогруза переделали. Экипаж небольшой, дисциплины нет вовсе. Ночью пост только в рулевой рубке, остальные дрыхнут. Хоть в оружейную вламывайся, никто не помешает. Нам вниз.
Они спустились по трапу куда-то к самому днищу, ниже ватерлинии. Анастасия провела их в носовую часть корабля, в отсек, где не горели фонари, а на полу плескалась вода, доходящая почти до колен.
- Корпус у них течёт, - сказала девушка, поднимая лампу повыше, чтобы осветить всё помещение. – Раньше тут трюм был, наверное, но сейчас ничего не хранят. Думаю, сюда даже в порту никто не сунется.
- А нам тут как жить? – вскинул брови майор. Настя указала в дальний конец отсека:
- Вон. Нам хватит.
Там палуба приподнималась, образуя сухую площадку шириной в пару метров.
- Мнда… - протянул Николай. – Ладно, бывало и теснее. Но мы тут не заболеем?
- За пару дней – нет. – Анастасия уверенно прошлёпала по воде к площадке. – А больше ждать не придётся, спорить могу.
Они не просто так набили шхуну грузом под завязку. Трюмы пиратского корабля были не резиновыми, и после столь богатой добычи налётчикам не оставалось особого смысла продолжать охоту. Особенно с учётом того, что их самих всё ещё выслеживали флотские патрули. Агенты надеялись, что «призраки» сразу возьмут курс на базу.
Три дня и две ночи они провели в ожидании. Впрочем, смену суток сыщики определяли только по часам с календарём. Химические лампы медленно погасли, оставив их во тьме. Николай достал из рюкзака крохотный походный примус, установил на пол, но зажигал его лишь два раза в день, на считанный минуты, чтобы согреть по чашке воды для чая. В такой промозглой сырости было необходимо греться. Большую же часть времени майор и сыщица лежали, обняв друг друга, и старались побольше спать. Проснувшись, они временами слышали доносящийся с верхних палуб хор неразборчивых голосов – экипаж молился несколько раз в сутки, пел гимны, слова которых не долетали до трюма, но от ритма кровь стыла в жилах. Тогда агенты шептались, чтобы заглушить смутную тревогу, вспоминали прошлые задания или приятные моменты. Утром третьего дня, когда Дронов снова зажёг примус, Анастасия с хитрой ухмылкой вытащила из своего рюкзачка… апельсин. Быстро почистила его и разделила надвое. Вид оранжевых корок, блестящих в свете керосинового огонька, кисловатый вкус долек – всё это словно выдернуло майора из когтей подступающей апатии, напомнило, что за пределами тёмного сырого трюма есть целый мир. На такой эффект Настя и рассчитывала, видимо. Когда сыщики закончили есть, девушка вдруг молча принялась расстёгивать свой комбинезон. Николай замотал головой, но Анастасия лишь показала ему язык и спустила комбинезон до талии. Толкнула напарника в плечо, переворачивая на спину, уселась на него сверху... Заниматься любовью в полузатопленном трюме пиратского корабля, под пение одержимых чужеродным злом культистов над головой – ещё один опыт, ставший для Николая совершенно новым. Но он чувствовал, что им обоим это на самом деле было нужно.
А несколько часов спустя гул машин, доносящийся с кормы, затих. Сверху загрохотало, залязгало. Экипаж выносил груз из трюмов.
- Мы на месте, - шепнула майору Настя. Он и сам это понял.
Однако сыщики продолжали ждать. Суета и грохот понемногу утихли к вечеру. Машины оставались заглушенными - значит, корабль не спешил уйти в новый рейс. Лишь когда часы показали три после полуночи, Анастасия и Николай выскользнули из своего холодного убежища, прихватив с собой весь мусор. Даже корки апельсина. Они осторожно поднялись по трапу и очутились на передней палубе. Когда Дронов высунулся из палубного люка, у него закружилась