- А это… - Николай кивнул на сползший со стула труп учёного. – Тоже помощь?
- Я сняла с вас ответственность за то, что необходимо было сделать, – кивнула кудрявая девушка. – И избавила от дилеммы. Пообещайте только, что сожжёте всё, что отыщете в лаборатории. Никто не должен получить этих знаний. Они не из этого мира, и наши учёные сами никогда не совершат подобных открытий.
- Тут я с тобой согласна, пожалуй, - Анастасия повела плечами. – Но и тебе придётся ответить на наши вопросы.
- Обязательно, - Сотейра ещё раз кивнула, всё с той же искренней тёплой улыбкой. – Однажды я передам вам привет, мы встретимся где-нибудь в моём любимом городе, посидим вместе за бутылкой вина из мосхофилеро, побеседуем. Запомните – вам придёт письмо от Совоокой.
- С чего ты взяла, что мы сейчас тебя… - закончить Насте не дали.
В щель между приоткрытой дверью и косяком влетела маленькая сова. Она врезалась в газовую лампу, обхватила стеклянный колпак крылышками… и свет погас. Дронов сразу бросился на пол, выхватывая револьвер. Хлопнули два выстрела, взвизгнул рикошет. Что-то мелькнуло в полоске света у двери. Потом раздался звонкий женский смешок – и наступила тишина.
- Настя, не стреляй больше, - попросил Николай. – Мы тут одни. Я встаю.
Поднявшись, он бросился к полуоткрытой створке, выглянул из-за неё. Сотейры и её наёмника уже след простыл. Шериф Элизабет лежала на спине, её перетянутая бинтами грудь мерно вздымалась, а лицо было накрыто белой тряпочкой. Николаю не требовалось принюхиваться, что понять, что это хлороформовая маска.
- Мнда, - выдохнул майор, опуская оружие. – Хорошо, что отчёт писать Насте…
Глава 12
Глава 12
- Вы уверены, что вам не нужна помощь? – для очистки совести уточнил Николай, окидывая взглядом разгромленный офис шерифа. – Мы не можем остаться, но я могу использовать наши значки БРК, чтобы убедить капитана придать вам десяток солдат на время.
- Бросьте, Николай, - Элизабет с усмешкой отмахнулась. – Не забивайте себе голову. Всё, что будет происходить тут дальше – мои проблемы, и я с ними разберусь.
Кабинет законницы пострадал больше всего – его дощатые стены были издырявлены пулемётными очередями, опрятные занавески и подушечки изодраны в клочья, мелкая мебель разломана в щепки. Лишь старый массивный стол выстоял, заодно укрыв от пуль людей в комнате. Куски свинца до сих пор оставались в нём, придавая столу вид броненосца, только вышедшего из яростной морской битвы. Личная комната Элизабет в задней части здания уцелела, как и тюремная камера, но девушка предпочла обустроиться именно в кабинете. Сидеть ей было тяжело, потому из кресла, матраса и пары колод для колки дров шерифу соорудили что-то вроде диванчика, на котором она расположилась полулёжа, вытянув укрытые одеялом ноги.
- Элизабет, будем честны друг с другом, - всё же не сдался Дронов. – В городе вас мало кто любит, скорее боятся. Не обижайтесь, но сейчас, пока вы слабы…
- Ох, Господи, - шериф закатила глаза. – Да, я пока не оправилась, но у меня есть новый аргумент. С ним мой авторитет здесь непоколебим.
Она указала кивком на главную обновку офиса. Перед приоткрытым окном на треноге стоял трофейный пулемёт. Его ствол был направлен в центр городской площади. Около треноги на табуретке дремал пожилой мужчина со значком помощника шерифа на засаленном солдатском кителе без знаков различия. Дронов хмыкнул. С военной точки зрения позиция пулемёта была так себе, однако майор понимал, что в данном случае это не важно. Главное, что ствол пулемёта видел любой, желающий войти в двери офиса.
- Ладно, - сказал Николай. – Убедили. Но пока мы не расстались – могу я спросить, зачем вам вообще всё это? Вы ведь не местная? У вас, я знаю, есть образование, вы могли бы… не знаю… много что.
- Списывайте всё на упрямство, - со слабой улыбкой шериф потянулась к тумбочке справа от себя, взяла с неё цилиндрик дорогой помады, полированный диск серебряного зеркальца, и принялась подкрашивать губы. Ярко-алые, они придавали её смуглому лицу особую выразительность. – И вы ошиблись, я местная. Мой отец – прошлый шериф, как вы могли догадаться.
- Тот который…
- Грязный Ларри, да. Большой был засранец, но с парой принципов. Видимо, оттого, что их было так мало, старик за эти принципы держался так крепко. – Элизабет вернула помаду на место, полюбовалась на себя в зеркальце, так и эдак поворачивая голову. – Вроде ничего, хм… В общем, моя мать была наполовину сиу. Её не хотели видеть и в городе, и в племени. Отец взял её в жёны, потому что она была красотка, а ему было плевать, кто там что о нём думает. Со временем они хорошо поладили. Потом родилась я. Потом мать убили. Старик подумал-подумал, и услал меня в большие города с пачкой долларов, револьвером и письмом к одному его должнику, который мог меня устроить в университет. Сказал – стань профессором, наёмницей или проституткой, не важно. Главное – чтоб у тебя хорошо получалось.
- Кажется, никем из них вы не стали, в итоге, - позволил себе улыбнуться майор.
- Ха. Чуть не стала юристом. – Шериф подбросила зеркальце на ладони и положила рядом с помадой. – Но только я сдала экзамены и порадовалась диплому – пришла новость, что старик таки дал дуба. Двенадцать пулевых ранений в спину. Несчастный случай, очевидно. Я тоже подумал-подумала – и поехала домой… Опыта у меня не было, зато рука была быстрая, ум гибкий, упрямство – избыточное. Начала с того, что прикончила парочку тех, кто грохнул старика. А там – втянулась…
- Спасибо за историю, Элизабет. Я ценю ваше доверие.
- Легко доверить свой секрет человеку, которого в этих краях наверняка больше не увидят. – Девушка ответила улыбкой на улыбку. – Да и не секрет всё это, на самом деле. Вот у вас – секреты.
- Да, и вам правда лучше знать только