Не сказать, что у меня на тренировках всё получалось. Но всё же, понимание принципа помогало. И я старательно пытался срастить сразу целых три направления «магии»: своё домашнее, приобретённое здесь управление стихией и биокинез племени ёкаев.
В результате вымотался и школу чуть не проспал. Пришлось хватать завтрак с собой и бежать со всех ног. Вместе с Ринко, которая явно из солидарности провалялась в постели до последней минуты. Еле успели до первого звонка. Тяжело дыша и улыбаясь друг другу, как два дурака, уселись за парту и услышали, как внизу, на первом этаже, начали рваться петарды.
До меня секунды только через три-четыре дошло, что вовсе это не шутихи, которые иногда притаскивали младшие классы, а автоматные очереди. В школе!
— Народ, внизу стрельба! — похоже, я был единственным, кто опознал звуки стрельбы, остальные просто не имели подобного опыта. — Нужно забаррикадировать вход!
Кричал это уже на бегу, направляясь к дверям. Но не успел добежать до них какие-то пары метров. Распахнув обе створки ударом ноги, в класс вошёл вооружённый мужчина, лицо которого было спрятано под вязаной чёрной маской.
— Всем оставаться на местах! — проорал он.
И видимо, чтобы мы поняли всю серьёзность его слов, выдал короткую очередь из автомата в потолок.
.41
Надо сказать, что к такому повороту событий ни жизнь, ни инструкторы в Ленове, меня не готовили. В смысле, к тому, что вдруг мирным осенним утром, без всяких предпосылок, дверь в классную комнату обычной российской школы распахнётся, и внутрь влетит вооружённый верзила в маске, стреляя на ходу. Наверное, такое наставникам было непросто представить, не то что включать в обучающую программу.
Однако нельзя сказать, что наши преподаватели были совсем уж бездарностями. На самом деле — лучшими из лучших! Ну, из тех, что вообще можно найти в загибающемся городе умирающего мира. И учили они на совесть — вопрос выживания, как-никак. Особенно главной науке для любого Кочевника — адаптации. Сливаться с окружением, мимикрировать, быть естественным в любой ситуации.
Так что когда раздались выстрелы, я уже принял решение. Понял, что и как нужно сделать. И в момент, когда чёрный зрачок оружейного ствола уставился мне в лицо, я поступил, как учили.
— Дяденька, не стреляйте! — заорал я дурниной. А также поднял руки и сделал максимально жалкое лицо.
За моей спиной однократно сработала сирена. Это девочки завизжали, когда незнакомец пальнул в потолок. Классическая женская реакция, что тут поделать. В любой непонятной ситуации визжи.
— А ну, заткнулись все, пся крев! — довольно истерично прокричал боевик, оглушённый сперва моим сольным выступлением, а потом ещё и акустической атакой девушек.
Которые, так же в унисон, как орали, моментально захлопнули рты. И наступили давящая тишина. В которой отчётливо слышалось лишь дыхание множества напуганных людей.
К слову, одним из них был как раз ворвавшийся мужик. Глаза бешеные, оружие в руках отчётливо дрожит. Того и гляди пальнёт, сам того не желая. Эй, господа террористы, а можно попросить, чтобы нам кто-то другой оружием угрожал? А то тревожно!
Словно услышав мою безмолвную просьбу, вслед за Нервным в класс вошёл Командир. По нему прямо видно было, что в табели о рангах бандитов он минимум на одну ступеньку выше того, кто стрелял в потолок, а потом тыкал мне стволом в лицо. Вроде и одет также, в тёмную и совершенно безликую гражданскую одежду, и маска на лице такая же. Даже короткоствольная штурмовая винтовка в руках выглядела, как родная сестра только что стрелявшей. А всё равно видно — начальство пожаловало.
Причём в гневе. Это не на лице было написано — он же в маске. В динамике движений, в позе. Злился Командир не на нас, что характерно. А на дурачка, который пальбу в замкнутом помещении устроил. Чудо, что рикошетов не случилось. Не иначе толстенный слой шпаклёвки с извёсткой нас спас — зданию-то больше ста лет.
— Чаму стрилилишь? — негромко, но яростно спросил он у Нервного, как-то странно выговаривая слова.
— Пшестрашич!
В этот момент, несмотря на вполне обоснованное волнение, я не мог не восхититься тем, с какой лёгкостью и естественностью боевик произнёс это слово, состоящее, казалось, из одних только согласных. Но и его командир не подкачал. Уточнил хмуро:
— Пшестрашоны?
— Так!
— Кретин! — и дальше отчитывающий стрелка мужчина начал говорить совсем уж непонятно. Причём странно так — вроде отдельные слова понимаешь, очень они на русские похожи, но по итогу — шиканье и шарканье какое-то. Будто у говорящего во рту горячий кусок мяса, который обжигает язык, нёбо и щёки, и не даёт изъясняться понятным для других образом.
— На место сел! — тут он заметил, что я так и стою перед ними с поднятыми руками. Ко мне обратившись вполне понятно. — Быстро!
Что я и сделал, без всяких попыток играть в героя. То есть, попробовать можно было, но только при условии, что я был бы опытным магом, а напротив не стояла истеричка с пальцем на спусковой скобе. В таких условиях — оно мне надо? Учитывая, что на формирование «ядра» мне требуется около полутора секунд, а из защитных заклинаний — только пылевой щит.
Ну закручу я здесь облако микрочастиц, дальше что? Видимость упадёт, но ведь эти уроды тут же начнут стрелять вслепую. Будь я один — рискнул, быть может. Но сейчас у меня за спиной одноклассники, так что обойдёмся без подвигов пока. Кстати, хорошо бы, и остальные ученики сейчас так подумали. Не хватало ещё юных дворян, решивших показать свою удаль молодецкую. Тот же Алалыкин — тот ещё огонёк!
Но пронесло. То ли школьники были хорошо напуганы, то ли мыслили сходным с моим образом. Но все оставались сидеть на своих местах и не пытались вскочить и напасть на злодеев. Только Ринко, рядом с которой я сел, тихонько, почти неслышно, шепнула.
— Свободовцы, что ли?
Страха на лице девушки не было совсем. Только не вполне, на мой взгляд, здоровое любопытство.
— Кто? — уточнил я тоже шёпотом.
— Молчать! — крикнул тот мужик, что вошёл в класс вторым. Ну, точно командир. Подчинённого построил и переключился на заложников. — Слушайте меня очень внимательно, дети! Хотите остаться в живых — выполняйте приказы! Сейчас встаём и