— А удержишь? — взгляд Догуляя остался таким же наглым, но что-то в глубине мелькнуло. Не страх, нет. Настороженность. Он был опытным зверем, битым. И чувствовал искренность. А я душой не кривил.
— Даже стараться не придётся, — доброжелательно произнёс я.
Ростом он был повыше меня, примерно на голову. Чем решил воспользоваться, подойдя чуть ближе, нависнув надо мной. Я же, пользуясь любезно предоставленной им возможностью, просто положил руку ему на предплечье.
Секунду или две губы мужчины ещё кривила дерзкая ухмылка. Видимо, он считал, что у нас намечается этакая игра в гляделки, где проигравший будет вынужден отступить и признать условия победителя. А потом сменилась на гримасу боли. В глаза выплеснулась паника. Он дёрнулся, пытаясь освободится от моей хватки, но не смог. Усиленная магией земли, моя рука держала его крепко.
— Что ты делаешь? — прохрипел он севшим голосом. — Перестань!
Он в самом деле не понимал. Одно дело — мёртвая хватка шестнадцатилетнего пацана, которой он удерживает крепкого мужчину без всяких видимых усилий. Это ещё можно как-то объяснить. Но что делать с разливающейся по телу слабостью и внезапными, но очень острыми уколами в области сердечной мышцы?
— Ты ведь слышал, что в здешнем обществе у дворян есть магические способности, да? — спокойно проговорил я, всё крепче сжимая его руку. Сломать не сломаю, но синяки точно останутся. — Тебе должны были сказать перед Переходом. И так вышло, Иван, что я тоже теперь принадлежу к числу одарённых. Ты вот говорил про то, что я граф, но забыл о мелочи. Между этим словом и другим — маг, стоит знак равенства.
— Прекрати!..
— Не всегда, согласен. Бывают и бастарды, в целом по стране довольно много слабеньких магов без благородного происхождения. Но даже их силы хватит, чтобы размазать тебя по ближайшей стене тонюсеньким слоем.
— Мне больно!..
— Но я не они. Владею родовым даром, который оттачивался местными аристократами на протяжении столетий. Представь, что я смогу с тобой сделать?
— Хватит!.. Я понял…
— Не уверен. Видишь ли, я пытаюсь донести до тебя очень простую мысль, Иван, — продолжил говорить, понемногу усиливая, как сжимающие его предплечье пальцы, так и невидимое воздействие на организм. — У тебя нет никаких шансов выжить в этом мире без меня. А ты сразу пытаешься сделать из меня врага. Такого, против которого у тебя ни в открытом противостоянии шансов нет, ни в попытке напасть со спины. Моя магия уничтожит тебя раньше, чем ты успеешь сказать «отче наш». Это название молитвы в местном культе, если ты не знал.
Последнюю фразу пришлось пояснять. Догуляй ведь проигнорировал уроки социализации в новом мире. Придётся мне его учить. Столько обязанностей у начинающего синьора! Когда своими делами заниматься?
— Мне нечем дышать!..
— Это стенокардия. Я запустил в твоём организме приступ этого заболевания. Сложность дыхания, боль в груди, головокружение — это тоже от неё. Можно немного усилить давление, подвести к ишемии. Снизить или полностью прекратить кровоснабжение в органах, создать серьёзный «кислородный голод» — гипоксию в них. Хочешь попробовать?
— Прошу, нет!..
Больше не в силах стоять на ногах, профсоюзный босс из моего мира упал на одно колено. Со стороны выглядело так, будто он внезапно решил принести мне клятву в верности. Или делал предложение… Нет, пусть будет клятва в верности!
— Я и не думал тебя убивать, Иван. Было бы странно потратить столько усилий, доставить твоё энергетическое тело в новый мир, и потом лишить жизни. Это абсолютно нерациональное использование ресурсов. Уж кому, как не тебе, этого не понимать.
Говорили мы на родном для нас обоих языке, так что прослушки я не опасался. Да и место для укрощения строптивого выбрал с умыслом. Наружка Тайной Канцелярии могли отлично меня видеть, но вот подслушать — никак. А уж какие выводы они из этой сцены сделают, меня мало интересовало. Я взял на себя ответственность за этого человека, так что был в своём праве.
— Не убивай!..
— Надеюсь, не придётся. Если ты постараешься уложить в своих крошечных мозгах одну простую мысль. Ты больше не на вершине пищевой цепочки, а в самом её низу. У тебя нет документов, социальный статус на самом дне, и твоё благосостояние и даже жизнь — полностью находятся в моих руках.
— Я всё понял!..
Так, думаю с кнутом хватит. Мысли я читать не умею, но они у него на лице сейчас написаны. Основная, конечно, страх. Такие, как он, очень ценят свою жизнь. Часто сохраняя её за счёт других. Но была и другая. Почти полностью растворенная в ужасе перед близкой смертью. Злость. Жажда реванша. Этот человек слишком долго командовал другими, чтобы легко принять унижение. Пусть и без свидетелей. А значит, настала пора пряника. Который будет некоторое время удерживать его в узде.
— Тогда вставай, чего ты упал-то? — Убрав давление на организм Догуляя, я даже помог ему подняться. Но продолжал удерживать его руку в своей. — Всё нормально, снова дышишь?
— Да…
— Ну вот и хорошо. Это была плохая сторона нашего с тобой дальнейшего сотрудничества. Но может быть и хорошая. Служи мне. Выполняй распоряжения, помогай в создании здесь анклава нашего мира, и сам возвысишься. Будут и деньги, и домик, и много чего ещё. О чём ты даже мечтать не мог. Ну, что скажешь?
Думал мужчина недолго. Сперва полностью овладел эмоциями, спрятал и страх, и гнев. И лишь после этого, с таким видом, будто между нами ничего такого не произошло, утвердительно кивнул.
— Я признаю́ твоё превосходство.
— Не, Иван, так не пойдёт! — рассмеялся я. — Ты бы ещё сказал: «Я тебя услышал». Это другой мир и совсем другие правила. Мы с тобой чуть позже сходим к юристу и заключим вассальный договор. Ты примешь меня своим господином, и я получу в отношении тебя права казнить и миловать. И не думай, что это просто фигура речи. Предательство сюзерена действительно можно наказать смертью, причём без всяких для меня юридических последствий.
— Я… понял.
Несмотря на то что он уже владел лицом, кое-какие эмоции всё же прорвались