– И что? Жив он и здоров этот твой Стас! – вспылил уже Дима, грохнув по столу кулаком. Чашки на блюдцах даже звякнули. – Подумаешь, пошутили с ним немного. А он, как баба, сразу тебе звонить и жаловаться давай!
– Дима! Что ты говоришь?! Ты понимаешь, что нельзя так с человеком обращаться? Связали его, отвези в лес, угрожали пистолетом! Жуть какая-то!
– Это зажигалка.
– Все равно. Зачем они его пугали? А если бы у него сердце не выдержало?
– Ты его так защищаешь, Светик, слушать тошно! До сих пор любишь его, что ли? – с обидой в голосе спросил он.
– Не люблю. Но и не позволю издеваться над ним.
Эта фраза тут же вывела Дима из себя. Он вообще быстро вспыхивал и так же быстро остывал. Потому сейчас, когда девушка начала защищать этого бабника, он мгновенно разозлился.
– Не позволишь? – процедил Малахов, сверкая на нее темным взглядом.
– Да! – ответила девушка и отвернулась к плите.
Выключила газ и взяла сковородку. Начала молча нервно накладывать половину готовой яичницы себе в тарелку. Дима недовольно следил за ее действиями, и из него так и перло недовольство.
– Значит, не позволишь? И что же ты сделаешь? – спросил он хмуро и уже с вызовом произнес: – Из своей квартиры выгонишь? Или старушку-соседку с собачонкой на меня натравишь?
После язвительных слов девушка быстро вскинула на него глаза и поджала губы, сжала со всей силы ладонью ручку сковороды.
– Нет… – прошептала она как-то угрожающе.
И тут же быстро подошла к помойному ведру и одним быстрым движением смахнула вторую половину вкусной яичницы с помидорами и грибами прямо в ведро. А эта самая половина ранее предназначалась для тарелки Димы.
Опешив от ее действий, Малахов даже замер. Он пораженно смотрел на помойное ведро и осознавал, что она только что на его глазах выкинула его завтрак в помойку.
– Вон холодильник, вот плита. Готовь себе сам! – заявила она безапелляционно и быстро поставила пустую сковороду в мойку.
Светлана села за стол и начала невозмутимо есть свою яичницу, не смотря на Малахова.
Почти минуту Дима усилием воли сдерживал себя, чтобы не выкинуть что-нибудь гадкое или бешеное. Уж очень ему хотелось это сделать. Из-за этого блудливого козла она устроила ему разборки, да еще и выкинула его завтрак. Это было просто возмутительно! Но он очень боялся наломать сейчас дров и окончательно поссориться с девушкой.
– Да пошлы ты! – вспылил Дима и, вскочив с табурета, бросился в комнату одеваться.
Спустя пять минут он вылетел из квартиры Светланы, подхватив свой небольшой рюкзак, даже не попрощавшись. Бурча себе под нос, Малахов побежал по ступеням вниз, не дожидаясь лифта на первый этаж.
Вечером к дому Светы Дмитрий вернулся чуть позже, чем обычно. Еще снизу увидел, что свет в ее окнах горит, значит, она была уже дома. Дима поднялся на шестой этаж, сжимая в руке единственную розочку. Купил для примирения. Только один цветок, ведь электрик Дима не мог позволить себе тратиться на букет.
Он уже достал ключи, но стоял перед ее дверью, не решаясь открывать.
Весь день он переживал по поводу утренней размолвки со Светой. Это мешало ему сосредоточиться на работе.
Конечно же, он быстро остыл и даже чувствовал свою вину за то, что произошло утром. Но и она была виновата. Зачем она так защищала этого докторишку? Но сейчас Дима меньше всего хотел думать о Стасе. Он хотел помириться со Светланой, но боялся, что она не захочет пускать его обратно.
Потому он тупо стоял у ее двери и боялся войти. А вдруг она скажет ему: «Забудь мое имя и больше не приходи». Это было бы ужасно страшно и больно. И потому Дима оттягивал этот момент.
Вверху приехал лифт, и на лестничной клетке раздался сильный собачий лай. Дима осознал, что это, скорее всего, та соседка сверху, бабулька с собакой, которая тогда видела их драку со Стасом на лестнице.
Его осенила одна мысль. Он оставил розу на подоконнике в коридоре и быстро поднялся на этаж выше. Конечно, с дверью он ошибся, но девочка-соседка сказала, что Надежда Даниловна живет напротив.
Быстро Малахов позвонил уже в правильную дверь. Услышал, как кто-то подошел и посмотрел в глазок.
– Надежда Даниловна, откройте, пожалуйста. Это ваш сосед снизу. Поговорить надо!
– Чего тебе, бандит? – выдала старушка через дверь, явно узнав его.
– Че это сразу бандит-то? – ответил Малахов беззлобно. – Открой, бабуль, я помочь тебе могу. Может, что купить надо?
Бабулька немного приоткрыла дверь, удерживая ее на цепочке, и спросила:
– Не поняла, купить или помочь хочешь?
– Ага. Пройти-то можно? Поговорим.
– И безобразничать не будешь?
– Я положительный, Надежда Даниловна, что вы в самом деле.
– Так уж и быть, проходи, – кивнула старушка, открывая до конца дверь. – Только побыстрее говори, что тебе. Мне пельмени стряпать надо.
– Ладно.
Дима прошел в квартиру старушки и прикрыл за собой дверь. Остался стоять на входном коврике, чтобы не натоптать.
– У меня к вам, Надежда Даниловна, деловое предложение.
– Какое предложение?
– Деловое, – повторил молодой человек, оскалившись. – Для непристойного вы уже не в том возрасте.
Глава 14. Союзница
– Ишь, шутник выискался, – заскрипела бабка, поморщившись. – Говори, чего тебе надо, и побыстрее.
– Я смотрю, вы бедно живете.
– Нормально я живу, какое тебе дело-то?
– А новый холодильник и плиту хотите? Могу вам купить и подарить.
– С чего это вдруг?
– По доброте душевной. Я вам холодильник и плиту, а вы мне поможете помириться со Светланой и скажете, что я положительный и очень подхожу ей. Она прислушивается к вам, уважает. Только вы можете помочь.
Бабка долго смотрела на него и выдала верный диагноз.
– Поссорились, что ли, с ней?
– Есть немного, – кивнул Дима. – Света очень переживает, что вы о ней плохо думаете.
– Конечно, думаю, а как же иначе? Ведет она себя просто аморально!
– Да престаньте, Надежда Даниловна. Что такого произошло-то? Ну помял бока ее бывшему мужу маленько. Он еще не того заслуживает. Разве не знаете, что он ей изменял? И нафига ей такой мужик? А я положительный, верный, работящий. Все в дом, и ее любить буду. Понимаете меня? Вот потому и прошу, поговорите с ней. Скажите, что не думаете о ней плохо и что я хороший. И вам тоже прок. Куплю вам холодильник и плиту новую.
– Она что, тебя обратно не пускает?
– Я не пробовал. Но если мы с вами пойдем, то точно пустит. Поругались мы с ней с утра.