Зак Сан: Женщина, которую ты домогался. Фрэнки сказала, что ты дал ей порулить своим «Феррари», чтобы ты мог преследовать эту женщину.
Олли фБ: Фрэнки, как я вижу, много болтает.
Ромео Коста: Где ты вообще находишься?
Олли фБ: В больнице.
Ромео Коста: В БОЛЬНИЦЕ?
Зак Сан: БОЛЬНИЦА?!?!
Олли фБ: У нее сотрясение мозга.
Зак Сан: Сейчас самое время позвонить своим адвокатам, Оливер?
Олли фБ: Это я ее спас, а не ранил. Боже.
Зак Сан: Я позвоню им на всякий случай.
Ромео Коста: Я еду в больницу.
Олли фБ: Нет необходимости.
Ромео Коста: Я возьму с собой Дал.
Олли фБ: Разве я не достаточно настрадался сегодня?
Зак Сан: Не совсем. Тебе нужно, чтобы мы что-нибудь принесли?
Олли фБ: Я ХОЧУ, ЧТОБЫ ВЫ НЕ ПРИХОДИЛИ.
Зак Сан: До скорой встречи.
14
Оливер
Сглаз. Несчастье. Проклятие.
Я принес несчастье всем, кто был мне дорог.
Тогда. Сейчас. Ничего не изменилось.
Ножки дешевого пластикового сиденья в приемной топорщились подо мной каждый раз, когда мой каблук подпрыгивал на линолеуме пола. Я стучал пальцами по коленям в ритме «Спящей красавицы».
Мне следовало воспринимать это как предупреждение. Мне удалось прожить пятнадцать лет, не слыша ее. Однако воспоминания о том, как я танцевал под нее с Брайар, всплыли в памяти несколько дней назад на вечеринке, после того как наследница Монако попыталась заманить меня на быстрый секс в ванной комнате известного дворца. Заиграл вальс, испортив весь момент.
Часы над приемной сверкнули на меня.
Два часа ночи.
Я вздохнул, размахивая рубашкой, которую я стащил у проходящего мимо. Несмотря на то, что на мне все еще были жалкие промокшие джинсы - те самые, в которых я спас Брайар, - я не чувствовал холода. Благодаря притоку адреналина я вообще ничего не чувствовал. Только знакомое волнение, возбуждение и отчаяние, которое накатывало на мое нутро всякий раз, когда мы с Брайар оказывались в одном почтовом индексе.
Парамедики позволили мне сопровождать ее в машине скорой помощи, вероятно, потому, что я и сам выглядел не слишком привлекательно. К тому времени как мы приехали, Брайар потеряла сознание. Врачи отправили меня в отдельный процедурный отсек, проверили показатели и вызвали двух враждебно настроенных медсестер, чтобы те поругались со мной за то, что я надел рубашку на что-то сухое.
С тех пор я занимал угол зоны ожидания на ближайшем к палате Брайар сиденье. Здесь меня допрашивали, что происходило примерно так:
Медсестра: Мы не можем связаться с ее контактными лицами.
Я: Ее контактные лица - это два нерадивых пламенных мудака.
Медсестра: Тем не менее, мы не можем до них дозвониться, но мы будем продолжать попытки.
Я: Не беспокойтесь. Ее родители пропали без вести с момента полового созревания. Я практически ее ближайший родственник.
Но так ли это? Лучше спросить: А должен ли?
Прошло два часа, а я все еще сидел в том же кресле и ждал новостей.
Пожалуйста, не впадай в вегетативную кому. Я чертовски не люблю принимать важные решения. Я едва могу решить, что хочу на завтрак.
Откинув голову назад, я ударился ею о стену и закрыл глаза. Больницы меня угнетали. Сильнодействующая смесь отбеливателя, антисептика и непередаваемого запаха страданий. Коктейль, с которым я хорошо познакомился за годы, просиживая часами возле операционных и отделений интенсивной терапии.
Сквозь звук шагов, звонки телефонов и стаккато писков кардиомониторов послышался звук открываемой двери.
— Господин фон Бисмарк?
Я резко поднялся на ноги.
Доктор Коэн пронесся мимо рядов кресел, остановившись совсем рядом с моим. По большей части я гордился тем, что не сужу о людях по внешности, но если бы мне пришлось выбирать врача для лечения Брайар, это был бы он. Лысый. Морщинистый. Суровый. Насколько я знал, ему могло быть как пятьдесят пять, так и восемьдесят три. Это не имело значения. Лишь бы он не был только что из ординатуры и не нарвался на свой первый провал.
Опираясь на подлокотники, я поднялся на ноги, удивляясь собственной неустойчивости.
— Что случилось?
— Медсестры сообщили мне, что вы ближайший родственник мисс Ауэр.
— Ага.
Он пролистал множество страниц своего планшета, не сводя с них глаз.
— Вы парень? Муж?
Я покачал головой.
— Старый друг.
— А как насчет ее родителей?
— Не в курсе.
— Братья и сестры? Партнер?
Я провел языком по внутренней стороне щеки, переминаясь с ноги на ногу.
— Только я.
Насколько я знал, у нее были с кем-то любящие, заботливые отношения. Но ее телефон утонул в воде, и у меня не было возможности достать его, так что, к сожалению (для него), оставался я.
Доктор Коэн хмыкнул, постукивая острием ручки по доске для записей.
Я использовал все свое самообладание, чтобы не выколоть ему глазные яблоки.
— Ну?
— Начну с хороших новостей. — Он сунул клипборд подмышку и достал из кармана пальто носовой платок, вытирая пот с блестящей кожи головы.
— Мы провели компьютерную томографию, магнитно-резонансную томографию и рентген после проверки жизненных показателей мисс Ауэр. Кажется, все в порядке. На снимках отсутствуют переломы черепа, кровоизлияния и ушибы тканей мозга. Мы назначили ей противосудорожные препараты, чтобы подстраховаться, но переломов костей или других проблемных зон нет.
Я кивнул, как школьник, ожидая, что вот-вот упадет другой ботинок. По моему опыту, плохие новости всегда сопровождались хорошими. Где-то в таком духе: Поздравляю, ты выжил, но ты будешь жалеть об этом каждый гребаный день своей жизни.
— И все же... — Он прочистил горло и оглянулся на закрывшуюся дверь Брайар. — Похоже, что мисс Ауэр страдает от того, что мы называем, говоря медицинским языком, посттравматической амнезией. ПТА, сокращенно. Вам знакомо это понятие?
— Только по сериалу «Дни нашей жизни».
Я никогда не встречал человека, страдающего от амнезии. Вся эта концепция казалась мне сложной для понимания. Что-то такое, что беспрецедентно часто случалось только с героями мыльных опер и подсудимыми на шоу «Судья Джуди». И еще - я потратил большую часть своих двадцати лет, надеясь, что это случится со мной, но так и не дождался.
— Посттравматическая амнезия - это преходящее состояние измененной работы мозга, вызванное травмой головы. Проще говоря, мисс Ауэр не помнит почти ничего из того, что произошло после ее госпитализации, и не может вспомнить элементарных вещей, касающихся ее нынешней жизненной ситуации.
Брайар страдала от потери памяти? И как давно?
Я моргнул, пытаясь осмыслить его слова.
— Значит