Мари Уинтерс Хэйсен
(Mary Winters Hasen)
СИРОТСКИЙ ПОЕЗД
Семейство Микер уж точно не было богатым, но считалось довольно обеспеченным. Гектор владел галантереей и сколотил достаточно денег, чтобы обеспечить жену и дочь. Малышка, подарок судьбы и чудо, поскольку мать родила ее в позднем возрасте, была действительно радостью жизни родителей. Белокурая, синеглазая красавица ни в чем не нуждалась. Одежда, игрушки и развлечения — все было для нее.
Хотя ее научили читать и писать, а также делать простые математические вычисления, никто из родителей не думал продолжить ее образование. Напротив, когда бы Корин не задавала вопрос по истории или о текущих событиях, ее просили «не забивать такую прекрасную головку подобными вещами»: какую пользу принесет женщине учение?
И все же, когда бы она ни проходила мимо книжного магазина на пути к портнихе, всегда останавливалась у витрины, чтобы полюбоваться выставленными книгами.
— «Моби Дик», — читала она названия. — «Дом о семи фронтонах», «Хижина дяди Тома».
— Это довольно сильная книга.
Корин обернулась и заметила стройного молодого человека, который через ее плечо смотрел на витрину.
— Я ее еще не читала, — сказала она, хотя знала, что девушке нельзя разговаривать с незнакомцами.
— А следовало бы. Каждый американец должен прочесть.
— Правда? И почему же?
— Так как разоблачает зло рабства. Я уже дважды ее прочитал и оба раза плакал.
Корин удивилась. Слезы считались признаком слабости мужчины, но незнакомец честно признался, что плакал после прочтения книги.
— Простите за мое поведение, — извинился юноша и отступил на почтительное расстояние. — Мы не познакомились. Меня зовут Пирс Харбак. Я работаю в этом магазине.
Корин назвала свое имя и больше ничего не добавила.
— Вы новенькая в городе? Я никогда раньше не видел вас в магазине.
— Нет. Я родилась в этом городе, просто не читаю много.
— Досадно. Чтение поучительно, развлекательно, вдохновляет…Простите. Я могу увлечься, когда говорю о книгах или чтении.
Церковные колокола пробили час, и Пирс нехотя открыл двери книжного магазина.
— Пора работать, — сказал он. — Вы уверены, что не хотите войти?
— У меня назначена встреча, как-нибудь в другой раз. — ответила Корин, а про себя решила прийти в магазин на следующий день.
* * *
Корин выглядела красивой невестой. Отец не поскупился ни на платье, ни на свадебный ужин после церемонии. Были приглашены почти все жители городка Новой Англии, и каждый из приглашенных присутствовал.
— Наша маленькая принцесса теперь стала королевой, — с гордостью сказала Эрнестина мужу.
— Жаль, что она не вышла замуж за более подходящего короля, — ответил Гектор.
— А чем тебе не нравится Пирс Харбак? — спросила жена.
— Он работает в магазине.
— Ты тоже, — напомнила ему Эрнестина.
— Но я им владею! Боюсь, что зятек не сможет дать нашей дочери всего того, к чему она привыкла.
— Она любит его. Разве это не главное?
Гектор вздохнул. Именно такое идеалистическое, сентиментальное суждение следовало ожидать от женщины. Брак с Пирсом Харбаком был по желанию дочери, и отец предложил такую большую финансовую помощь, чтобы убедиться в ее счастливой жизни.
Через год после свадьбы Корин родила девочку, кудрявую и синеглазую, как мать. Естественно, дедушка и бабушка были в восторге. Когда после крестин вся семья собралась в доме Микера, Гектор попросил минуту внимания.
— Мне бы хотелось сказать что-то важное, — сообщил родитель. — Я и жена устроились в жизни.
— Нет, отец! — запротестовала Корин.
— Да, так оно и есть. Теперь я стал стар, чтобы работать в магазине, и хочу провести остаток жизни с женой, дочерью и внучкой. Вот я и решил передать дело дочери и зятю.
Корин обрадовалась такой отцовской щедрости, но Пирс не разделял счастья жены.
— С вашей стороны это очень великодушно, но я ничего не понимаю в галантерее.
— Чепуха, ты же работаешь в книжном магазине. Нет никакой разницы в том, продавать ли книги или иголки и катушки с нитками.
Однако для Пирса разница была большой. Его жизнью оставалась литература. Такие писатели, как Шекспир, Чосер, Диккенс и По, являлись для него богами. Отказ находиться в окружении великих работ ради торговли галантереей вызывал у него грусть.
* * *
Мелоди Харбак, точной копии своей красивой матери, было все три года, когда артиллерия конфедератов обстреляла Форт Самтер.
— Женщинам семьи Харбак не нужно забивать свои маленькие головки такими вещами, — сказала Корин мужу, когда тот принес эту новость.
Пирс пристально посмотрел на жену, которая играла с Мелоди, ей ни до чего не было дела.
— Неужели ты не понимаешь, что это значит? Обязательно будет гражданская война.
— Разве не ты со своими сторонниками ликвидации рабства этого хотите? — невинно спросила Корин.
— Мы хотим покончить с рабством, да, но надеемся на ненасильственные способы достижения нашей цели.
— Даже если разразится война, у нас будет все в порядке. Я подслушала, как говорил мой отец, что у Юга нет возможности победить нас, ведь все фабрики на Севере.
— Может и так, но, подумай, сколько народу погибнет, прежде чем наступит мир.
— Мне не хочется рассуждать о таких вещах, — заявила она и тут же выбросила из головы мысли о возможной войне.
Для Пирса все было не так просто. Он не мог засунуть голову в песок, как страус. В течение нескольких следующих дней он жил обычной жизнью. Однако его мысли были не о магазине, жене, детях и любимых книгах. Он лишь думал о вероятности объявления войны и о том, что страна захлебнется в крови.
Наконец, обдумав ход событий, он обратился к тестю.
— Я решил записаться в армию, — сообщил он.
— Что думает об этом Корин? — поинтересовался Гектор.
— Я еще об этом ей не сказал. Вы первый, с кем я говорю о своем решении.
— А что будет с магазином?
— Надеюсь, что вы присмотрите за ним в мое отсутствие.
— Я-то поработаю за тебя, но дочь от этого не будет счастлива.
— В жизни есть более важные вещи, чем счастье Корин. Я нужен стране и надеюсь, что служба положит конец порочному рабству.
— А если тебя убьют? — спросил Гектор. — Что станет с женой и дочерью?
— Не знаю. Думаю, что Господь позаботится о них.
Однако Гектор решил, что и он поможет дочери, если возникнет проблема.
* * *
Несмотря на то что Пирс пережил войну, он не вернулся в Новую Англию целым и невредимым. В третьем сражении под Питерсбергом, за три недели до того, как генерал Ли сдался Гранту, ему оторвало ноги. Только благодаря опытному