— В обмен на что?
— Не пиши статью.
— Ты шутишь! — рассмеялась она. — Стала бы я беспокоиться о какой-то женщине, которую ты подобрал в океане, и при этом не написать заметку.
— Если ты напишешь статью и кто-то из желтой прессы ее напечатает, то устроишь здесь медийный цирк. Я не говорю о газете «Бостон Глоуб». Появятся все новостные издания со своими командами и Си-Эн-Эн. Вскоре к ним присоединятся и их британские коллеги. Тебя просто раздавят эти тяжеловесы.
— Британские? — спросила Марти с предвкушением. — Ну и что? Кто-то остался в живых из членов королевской семьи?
Это объясняет усиленную охрану института.
— Ты сумасшедший, если думаешь, что я помешана на этой истории! — крикнула она, решаясь найти ответы на собственные вопросы.
— Я предлагаю забыть о статье и вместо нее написать книгу.
Книгу! Это была мечта журналистки и предмет гордости деда. Но, даже если бы эта женщина оказалась герцогиней Кембриджской, едва ли хватило материала на целую книгу.
О чем я думаю? Будь то Кейт Миддлтон, история оказалась бы сейчас во всех новостях.
— Гарантирую, что это станет всемирным бестселлером, — убедительно заявил Джастин.
— Ты на самом деле думаешь, что большинству понравится читать о спасении в море?
— Поверь мне. Спасение всего лишь верхушка айсберга!
* * *
Марти, не смея возразить, замолчала. Из рассказа Джастина красавица на фотографии пробыла на айсберге в Северной Атлантике более века.
— Ладно, принимаю твою шутку, как и все остальное, — наконец сказала она. — А теперь рассказывай, что было на самом деле.
— Я серьезно. Джулия Феннимор была пассажиркой на борту «Титаника».
— Я не слепая. Этой женщине не дашь и тридцати лет.
— Не проси меня объяснить, почему она не постарела, находясь все эти годы в океане. Даже доктора массачусетского госпиталя не понимают этого. Но мы проверили ее историю. Это Джулия Феннимор. При сопоставлении ее ДНК с ДНК единственного родственника все совпало.
— У нее есть родственник?
— Шестидесятидвухлетняя правнучка, которая живет в Нью-Джерси.
— Они уже встречались?
— Пока нет. Правнучке только что сделали операцию, и она идет на поправку. После выписки мы привезем ее сюда на встречу с давно пропавшим предком.
— А почему миссис Феннимор не отправить в Нью-Джерси?
— Все же мы еще не готовы выпустить ее из нашего поля зрения, — честно ответил Джастин.
— Мы?
— Группа ученых и докторов, взявшихся изучить это дело.
— Как будто в ее жизни не было трагедии, а вы собираетесь из нее сделать подопытную свинку!
— Ты не понимаешь смысла? А если мы определим соответствующие условия, в результате которых все это время она оставалась живой? Нам нужно найти способ спасать жизни людей, страдающих неизлечимыми болезнями.
— Мир и так перенаселен. Вы предлагаете превратить безнадежно больных в леденец на палочке, пока не найдете эффективного лечения?
— А ты считаешь, что им всем нужно умереть? — возразил Джастин.
— Я не говорю о массовом истреблении населения, просто природа должна брать свое.
— Что же ты не напишешь об этом статью? Уверен, ее с удовольствием прочитают, те, кто отчаянно ищет способы борьбы с раком, склерозом, болезнью Альцгеймера и СПИДом.
Как только спор принял неприятный оборот, Марти и Джастин решили прервать обсуждение.
— Когда я смогу ее увидеть? — спросила журналистка.
— Как только подпишешь конфиденциальное соглашение, в котором поклянешься не разглашать тайну.
— Ты серьезно? А как же книга?
— Как только согласишься держать язык за зубами в течение двух лет, потом пиши все что хочешь, но при полном взаимодействии с членами научной группы.
— А если кто-то еще узнает о миссис Феннимор, и история вылезет наружу?
— Тогда условия перестанут действовать.
* * *
Марти по женской линии происходила от волевых, независимых людей и не считалась слабой и беспомощной, ведь бабушка была учительницей, а мать социальным работником. Она никогда не просила мужчину поменять шину автомобиля, вбить в стену гроздь или очистить дорожку от снега. У нее вызывала отвращение встреча с дамами с большими запросами и считала их скорее пустышками, чем женщинами. И все же Джулия Феннимор, казавшаяся воплощением женственности девятнадцатого века, сразу понравилась Марти.
— Должно быть, для вас все так странно, — сказала Марти, когда представился случай встретиться и поговорить с женщиной.
— Слово «странно» не подходит к описанию того, что я чувствую, — призналась Джулия. — Тот, мир, который знала я, сильно изменился, и, кажется, теперь нахожусь на другой планете.
— Да, как в романе Оруэлла «1984». О, простите, книга написана в 1949 году, и вы не могли ее прочитать.
— Из того, что мне сказали, я находилась при смерти, плавая на айсберге.
— Вы с нетерпением ждете встречи с правнучкой?
На голубых глазах Джулии навернулись слезы, которые заставили журналистку выразить сострадание. Ей хотелось обнять хрупкую женщину, как потерянного, испуганного ребенка, и успокоить.
— Когда мы с мужем поехали в Европу, я отдала на попечение матери трехлетнюю дочь. Мне не хотелось оставлять ее, но в Англии нужно было навестить умирающего свекра. Нам не хотелось, чтобы ребенок видел своего деда в таком состоянии, и было лучше, если она запомнит его таким, каким он был.
Марти с пониманием кивнула.
— А теперь моя малышка умерла, — заплакала она. — Простите за мои рыдания.
— Перестаньте, у вас есть право оплакивать своего ребенка.
— Мне никогда не придется узнать, какой была дочка, внучка, а теперь у меня есть правнучка, которая по возрасту годится мне в бабушки.
Пока женщины пили чай — ведь не все же изменилось за прошедшие сто лет — разговор мало касался личных вопросов. Джулия выразила свое восхищение современным возможностям медицины, лаптопом, который показал ей Джастин, и телевизором в палате.
— На самом деле меня поражает телефон: отсутствие проводов, его можно брать с собой. Да как он работает! Можно делать звонки, отправлять сообщения, фотографировать, слушать музыку и смотреть фильмы. В мое время «Титаник» считали чудом техники.
— Вы столкнулись с тем же, что описано в книге Олдоса Хасли «О дивный новый мир», но это литературное произведение вам трудно понять.
— Доктор Хайсмит говорит, что вы хотите написать обо мне книгу.
— Вас это тревожит?
— Нет, но будет ли интересна история людям?
— Вы шутите? Вы как воскрешение Лазаря в наши дни.
Вот и еще одно литературное выражение, но из Библии, в отличие от Хаксли и мрачной классики Оруэлла 1912 года.
* * *
Джулия Феннимор после прохождения всех известных медицинских исследований покинула массачусетскую больницу. Невероятно, но новость о ее существование не просочилась наружу.
— Куда мне теперь деваться? — спросила она Джанель Норкуист, на чьем попечении она находилась. — Не