— Я делал то, что сделал бы другой хороший коп. Я обнаружил связь между убийством Джейн Доу и старых бомжих в Нью-Йорке и Балтиморе. Как только я это сделал, за дело взялось ФБР, которое нашло другие жертвы.
— Но именно вы заметили, что места преступления находились рядом с парками Американской бейсбольной лиги. Вы же и сравнили время убийств женщин со временем, когда команды играли на стадионах. Если бы не ваши старания, то сомневаюсь, что ФБР когда-нибудь вычислило Карла Глассмэна, обозревателя клуба «Вашингтон-сенаторз», как убийцу бомжей.
В салоне лимузина наступило молчание, которое было прервано сиреной полицейской машины, спешащей к месту происшествия.
— Я не льщу, — наконец, произнесла Робин. — Я просто выражаю вам свое восхищение и уважение.
Бакнер посмотрел на молодого лейтенанта и подумал, что, если бы у них с женой были бы дети, у него была бы уже внучка или правнучка, ровесница этой девушке. Странно, что за столь короткий период времени между людьми может произойти необъяснимая связь. Проникшись доверием к кому-то впервые после смерти жены, бывший полицейский признался:
— Расскажу нечто, чего вы не знаете, чего нет в моей книге. На самом деле я еще не говорил ни единому человеку о личности той бездомной.
— Вы знаете, кто она? — с удивлением спросила Робин. — Когда это выяснилось?
Бакнер повернулся и посмотрел в окно лимузина, не видя перед собой машин, засыпанных снегом, а только образы из прошлого.
— Я все понял сразу, — тихо ответил он. — Когда мы разбирали личные вещи жертвы, то один из новичков нашел желтую свадебную фотографию в кармане старого, потрепанного пальто. Судя по одежде на снимке, погибшая была невеста; я заключил, что фотография относится к сороковым годам. Когда я поднес снимок к свету, то увидел знакомое лицо. Не сказав ни слова, я покинул участок и направился в морг. Едва помощник судмедэксперта открыл лицо жертвы, мне стало понятно, что это была именно она.
— Ваша знакомая?
— Не совсем, но надо отдать должное, что она напомнила мне о Второй мировой войне.
Увидев недоуменное выражение лица лейтенанта, Эллис пояснил:
— Я был полон патриотизма, когда поступил в Новой Англии на военную службу, но, оказавшись на линкоре в Тихом океане, мне стало страшно до усрачки, простите за такое выражение. Да и всем нам. У многих ребят дома остались жены и подруги; чтобы как-то поддерживать себя, они развешивали на стенах фотографии. А другие, как я, ради успокоения вешали голливудских красавиц. Всюду, куда бы вы ни посмотрели, можно было увидеть Бетти Грэйбл, Риту Хейворт и Веронику Лейк. Ну, а я запал на юную старлетку по имени Лана Диксон. Позволю заметить, что она не была столь известна, как другие, но, по-моему, так же красива.
— Как она выглядела?
— Все четыре фильма с ее участием были черно-белыми, а мой снимок, вырезанный из журнала Photoplay, цветным. С ее темными волосами, карими глазами и маленьким розовым ртом, она, скорее всего, походила на француженку, чем на американку. И я влюбился в нее, когда впервые увидел на экране.
— Вы сказали, что она снялась только в четырех фильмах. А какова ее дальнейшая карьера?
— Обычная, трагическая голливудская история: неудачный брак, случайные любовные похождения, алкоголь, наркотики. После войны ее имя исчезло с афиш и, очевидно, кануло в лету. А через двадцать лет она закончила свое существование на улице Бостона.
— Поэтому вы знали личность жертвы еще до того, как началось расследование ее гибели. Почему же вы никому не сказали? Почему до сего дня она оставалась некой Джейн Доу для полиции и «Бостонской побирушкой» для прессы?
Глаза Бакнера налились слезами, и он объяснил:
— В 1948 году я женился на прекрасной женщине. Она была миниатюрной блондинкой — настоящей красавицей. Мы прожили счастливых тридцать два года до ее кончины, и я бы не променял ни единого дня, проведенного с ней, ни на какие деньги. Я бы скорее бросился под грузовик, чем изменил ей. Временами, когда засыпаю, вижу во сне девушку, похожую на француженку, с темными волосами, карими глазами и розовыми губками.
— На войне, ее образ, должно быть, прочно засел в вашем сознании, — подытожила Робин.
— Возможно. Знаю, что каким-то странным образом я был предан ей, будто она моя жена. Я не мог открыть миру, что некогда красивая актриса, которая на короткое время стояла на вершине голливудского пьедестала, опустилась так низко, что жила на улице в пропитанной алкоголем, потом и мочой одежде. Мне хотелось верить, что она была моим ангелом-хранителем, который спас меня во время войны; тогда мне хотелось защитить ее, и я это сделал. С тех пор, как я увидел эту бедняжку, уже постаревшую, лежащую на столе морга, вы единственный человек, которому я рассказал правду.
— Приятно это слышать. Я буду с вами откровенна. Когда я услышала, что вас пригласили в Белый дом, я упросила дать мне возможность встретиться с вами.
Эллис посмотрел на молодого лейтенанта и спросил:
— Почему? Я обычный старик, который когда-то был полицейским. Мне удалось раскрыть убийство Ланы Диксон. Что же касается моего бестселлера — да пошел он к черту! Я даже не писал его. Это сделал кто-то, а издатель поставил мое имя.
— Вы же имеете отношение к книге.
— Конечно, я сел с писателем и рассказал всю историю. Мы встречались несколько раз, а через четыре месяца я прочитал всю рукопись и сделал несколько поправок.
— Каких именно?
— Писатель получил доступ к полицейским файлам и вставил информацию, которую я ему не давал. Мне не хотелось размещать в книге некоторые эпизоды, поэтому попросил их удалить.
— Например?
— На самом деле в тряпье жертвы было обручальное кольцо с бриллиантом. Полиция решила, что оно украдено, но я-то знал, кому оно принадлежало. Его подарил последний муж. Затем была фотография, которую нашли при осмотре тела. Несмотря на то что два детектива не узнали бедняжку, я уверен, что, кто-то моего возраста, опознал бы ее. Мне не хотелось, чтобы в книге даже был намек на то, что она актриса.
— Почему? Вы говорите, что хотели защищать ее, но оставили ее забытой. Если бы публика знала о смерти, возможно, фильмы с ее участием приобрели бы новую жизнь, появились бы поклонники нового поколения зрителей. Сегодня люди продолжают любить Мэрилин Монро и Джеймса Дина.
Эллис покачал головой и ответил:
— Не хочу обидеть, но ваш оптимизм наивен.
— Почему вы так говорите?
— Когда по книге собрались снять фильм, я вылетел в Голливуд, чтобы