М. Хэйсен
НЕГРОМКОЕ ДЕЛО
Эллис Бакнер, которому через несколько дней должно было стукнуть девяносто лет, стоял перед зеркалом в номере отеля Four Seasons в Вашингтоне, округ Колумбия, и пытался безуспешно завязать узел галстука. В возрасте восьмидесяти лет он сожалел о том, что не женился во второй раз после смерти супруги, а оставался вдовцом на протяжении тридцати лет.
Занимаясь узлом галстука, он услышал стук в дверь.
— Мистер Бакнер? — раздался у порога женский голос.
Эллис прошел через комнату и открыл дверь. Молодой офицер ВМС, одетый в униформу, представился:
— Я лейтенант Робин Сибли, социальный помощник Белого дома, и имею честь сопровождать вас сегодня вечером на ужин.
— Приятно познакомиться, лейтенант. Надеюсь, вы знаете, как завязывать галстук? Кажется, на данный момент я перепробовал все.
Лейтенант Сибли помогла старику не только завязать узел, но и надеть смокинг и пальто.
— Вам также нужно взять шляпу и перчатки. Вечер холодный.
— Вы называете его холодным? — засмеялся Эллис. — Я всю жизнь прожил в Новой Англии и могу кое-что рассказать о холоде.
— Я уверена, что да, но на вашем месте я взяла бы перчатки.
Выйдя из номера и направляясь к лифту, Эллис сунул руку в карман и вынул перчатки.
— Когда-то и я служил в ВМС, — произнес старик, когда закрылась дверь лифта, и вместе с помощницей стал спускаться на первый этаж.
— Я знаю, читала вашу книгу. Вы служили на линкоре «Массачусетс».
— «Большая мамочка», — с ностальгией сказал Эллис, — так мы называли это судно. А что это был за корабль! Почти три-четыре раза в год я совершал двухчасовую поездку в бухту линкора в Фолл-Ривер, чтобы взглянуть на него, и несколько лет подряд посещал встречи с командой.
— Почему вы замолчали?
— Наших остается в живых все меньше и меньше, а из тех, кто еще не умер, тот ушел на пенсию или отправился во Флориду, или дожидается своего конца в доме престарелых.
Они прибыли на первый этаж. Лейтенант Сибли провела Эллиса через фойе к задней дверце лимузина, который должен был провезти полторы мили по Пенсильвания-авеню до Белого дома. Если бы движение было свободным, то поездка заняла бы всего шесть-семь минут, однако зимняя погода создала ужасную пробку.
— Ведь вам было восемнадцать лет, когда вы ушли на войну? — спросила лейтенант Сибли, как только они уселись на заднее сидение лимузина.
— Да. Когда я услышал о Пёрл-Харбор, я тут же пошел записываться в армию.
— А ведь до войны вы хотели поступить в правоохранительные органы?
— Всю свою жизнь мне хотелось быть копом, — признался Эллис. — Возвратясь домой после войны, я поступил в полицейскую академию. В двадцать пять я был салагой, а в тридцать стал детективом. Думаю, что вы знаете это из моей книги.
Робин улыбнулась и кивнула.
Следуя этикету, Эллис спросил лейтенанта о собственной жизни и причинах поступления на службу в ВМС. Робин коротко рассказала о себе и вежливо вернулась к разговору о работе детективом. Она неизбежно задала ему вопрос о деле, которое сделало Бакнера столь знаменитым в полиции: это дело Карла Глассмэна, «Убийцы бомжих». В отличие от Альберта Де Сальво, который считался бостонским душителем, Дэвида Берковича, терроризировавшего Нью-Йорк или Ричарда Рамиреса, убивавшего в Калифорнии, Глассмэн наследил в десяти штатах США.
— Вы отложили свой уход на пенсию, попытались раскрыть убийство неизвестной бездомной и связать случившееся ниточкой воедино с другими жертвами, — сказала Робин, впечатленная рассказом бывшего детектива. — Это напоминает, как Боб Вудворд, скрываясь в простом отеле, ворвался и вытащил наружу «Уотергейтский скандал».
— Не думаю, что Вудворд, Бернстайн или американцы сочли бы арест серийного убийцы таким же важным, как уход президента с поста в результате политической коррупции, — засмеялся Эллис.
— А может, и нет, — застенчиво заметила Робин.
Идущий спереди грузовик потерял на льду управление и врезался в минивэн. К счастью, никто не пострадал, но движение, которое и так двигалось по-черепашьи, полностью остановилось.
— Будет быстрее, если мы выйдем из машины и пойдем пешком, — весело произнес Эллис.
— В такую погоду опасно идти: тротуары покрыты корками льда. Кроме того, если не возражаете, мне бы хотелось больше узнать о деле.
— Не знаю, что еще рассказать и чего вы еще не почерпнули из моей книги.
— Ну, начнем с того, что вы считались лучшим детективом в органах; почему вы ушли на пенсию в возрасте сорока пяти лет?
— Мне надоело смотреть на худшие стороны человеческой натуры. В 1965 году Бостон все еще содрогался от негодяев. Я с нетерпением ждал выхода на пенсию и еще подрабатывал охранником. Мне оставались три недели, и, поверьте, я считал дни. Вдруг сообщили об убийстве. Жертвой оказалась одна из тех безымянных, безликих женщин, которые носят все свое в сумках или небольших складных коробах. Поскольку дело считалось незначительным, капитан назначил вести его двум малоопытным детективам из убойного отдела.
— В своей книге вы пишете, что вас попросили быть им наставником, — сказала Робин. — Кажется, что полицейское управление не слишком было заинтересовано в поиске убийцы. Так зачем же к двум следователям нужно было приставлять еще и самого опытного детектива?
— Потому что, как я сказал раньше, мне оставалось три недели до пенсии. В основном, капитану хотелось занять меня, — со смехом добавил Эллис, — или не докучать ему. В любом случае, я стал сиделкой двум детективам, предлагал полезные советы, если чувствовал, что в них нуждаются, и продолжал считать дни, когда сдам значок.
— Что побудило вас изменить решение?
— Однажды я увидел жертву и почувствовал к ней сострадание. Никто не должен умирать на задворках. Прозвучит банально, но мне хотелось, чтобы убийца предстал перед правосудием.
— Вы сделали нечто большее, — заметила Робин. — Карл Глассмэн оказался «плодовитым» серийным убийцей: восемнадцать найденных жертв и, возможно, столько же так и не найдено. И подумайте, сколько бы женщин он еще убил, если бы вы не засадили его за решетку.
— Повезло, — сдержанно сказал Эллис.
— Удача мало имеет к этому отношения. Вы провели много месяцев за изучением базы отпечатков пальцев и связывались со многими полицейскими участками по всей стране в поисках того же почерка убийства, тратили по шестнадцать-восемнадцать часов в сутки в течение недели.
— А благодаря нашей продвинутой технике, сегодня коп получает информацию в течение часа: отличный компьютерный снимок с указанием имен, дат и фотографий убийц. Если бы только автоматизированная система идентификации преступников по отпечаткам пальцев существовала тогда!
— Средневековые монахи оценили бы текстовый редактор в свое