Станислав еще до того, как на него вышли спецслужбы эллинов, начал искать подходы к главе вольных и кое-чего добился. Правда, воспользоваться своими контактами не успел. Теперь это предстоит сделать мне. И вот ранним солнечным утром я, Тихий и Ардак с Шулуном на снегоходах отправились в сторону обжитых мест. Нам надо было проверить одну из наводок, полученных Стасом от своих информаторов.
* * *
Еще совсем недавно таверна «У Рады», расположенная на Старом тракте, манила своим уютом и вкусной едой вольных охотников и местных жителей.Приютившаяся в тихом месте на границе лесного массива и гряды, уходящих вдаль, на запад, холмов, поросших густым кустарником, она всегда считалась местом для своих, своеобразным закрытым клубом. Сюда редко забредали посторонние, а если когда и появлялся случайный человек, ему были не очень-то рады. Таких старались поскорее обслужить и спровадить.
Таверна являлась настоящим оазисом спокойствия, где время, проведенное за кружечкой свежайшего и вкуснейшего пива, текло неспешно, словно река. Оттого и тянулись сюда свободолюбивые кряжистые и основательные, как столетние дубы, крестьяне с окрестных деревень, немногословные и суровые вольные охотники — бродяги Заброшенных земель, буйные и задиристые авантюристы-ушкуйники, не боящиеся ни Богов, ни демонов. Что удивительно, драк здесь практически не было. За этим строго следили сами посетители. Мест, где можно получить порцию адреналина и показать свою молодецкую удаль у этих людей хватало. Сюда они приходили отдохнуть.
Переступив порог заведения тетушки Рады — старой вдовы Любомира — уважаемого по всему Пограничью вольного охотника, лет сорок назад сгинувшего в аномалии, суровые воины словно попадали в другой мир. Обстановка внутри была наполнена домашним уютом и теплом: массивные, сколоченные деревенским плотником дубовые столы и такие же стулья, чистые клетчатые скатерти, у окон бархатные кресла и между ними тумбочки, на которых аккуратными стопками сложены цветные журналы из Эребского союза фривольного содержания. На стенах развешаны магографии местных знаменитостей и вырезки из старых газет, рассказывающие о значимых событиях, когда-то произошедших в Пограничье. Рядом с баром притаился музыкальный аппарат. На расположенной в дальнем углу маленькой сцене сияет лаком гордость тетушки Рады — старенькое, но при этом ухоженное и отлично настроенное пианино, невесть как попавшее в эти дикие места из Вюртембергского герцогства. Ароматы свежей выпечки и домашней кухни щекотали ноздри, нагоняя аппетит.
За барной стойкой всегда стояли или улыбчивая миловидная Фрейя — дочка хозяйки заведения или ее муж Руслан — мрачный усач с неприветливым взглядом. Когда-то, еще в юности, Руслан со своим отрядом попал под миграцию крысюков. Их ватаге удалось вырваться, но ног парень лишился. Спасибо друзьям — вытащили. Калеке могли бы помочь маги-лекари, но откуда у простого охотника такие деньги? Порой на мужчину накатывало, что было бы лучше остаться там, чем жить приживалкой у жены и тещи. Но никогда Руслан не срывал свое дурное настроение на близких или посетителях заведения. Зато редкие бузотеры или безумцы, решившие не так посмотреть на их красавицу-дочку Беляну, служившую тут же подавальщицей, могли легко познакомиться с твердыми и тяжелыми, как камень, кулаками бывшего ватажника. И не помехой ему были деревянные ноги, с ними он научился управляться вполне сносно.
Все изменилось с приходом эллинов. Крестьяне, как улитки, расползлись и попрятались по своим домам. Поток авантюристов практически иссяк. Вернее они были, но это уже были имперцы, чувствующие себя здесь, как хозяева. Вольные ватаги распались или ушли под начало старого Ворона, который возглавил всех недовольных новой властью. Только их слишком мало и они слишком слабо вооружены, чтобы прогнать со своей земли захватчиков. Но подпортить кровь оккупантам им удавалось весьма серьезно. Правда, последнее время сопротивление сильно поприжали.
По всему Пограничью расползлись отряды наемников-карателей: эллины, эребы, ассирийцы, степняки, даже черные, как ночь, и кровожадные, как шакалы аномалии, воительницы с Алькебулана. Но самыми жестокими и озверелыми оказались гвардейцы родов-ренегатов. Эти не жалели никого – ни женщин, ни детей, ни стариков, мстя жителям Приграничья за презрение и ненависть по отношению к предателям. Отряды головорезов вынудили Ворона прекратить активную деятельность. Ватаги ушкуйников отошли на север и временно затихли.
В Кочках тоже было не все гладко. Последних подпольщиков, оставшихся после повальных арестов и называющих себя мстителями, едва не схватили. Но отряду удалось уйти, правда, эллины хвастались, что загнали бандитов в Заброшенные земли и там уничтожили. В подтверждение своих слов они притащили в Кочки и повесили на Центральной площади изрубленные и утыканные арбалетными болтами тела трех парней. Горожане узнали их — Полма, Третьяк и Мытарь. Мелкие бандиты из бригады Тихого, до оккупации возглавлявшего привокзальную шантрапу. Эллины, надругавшись над трупами, имели целью запугать местное население, а добились совершенно противоположного результата. Бывшие уличные гопники одномоментно стали народными героями. А город затаился в тихой ненависти.
Сегодня в трактире было, как, впрочем, постоянно в последнее время, тихо. Посетителей всего четверо, да и те не из завсегдатаев. Двое знатных воинов-степняков, расположившихся за столиком в уголке у самого входа, о чем-то тихо переговаривались на своем языке. Болезненного вида бледный парень, со следами залеченных ожогов или обморожения на лице, пил кофе у окна и со скучающим видом листал старые журналы. Да за пианино расположился молодой человек с мягкой открытой улыбкой и взглядом убийцы, от которого по спине, повидавшего жизнь Руслана, пробежали ледяные мурашки. Инструмент под ловкими пальцами паренька то рыдал, обволакивая душу беспробудной тоской, то разухабисто пел так, что даже безногий бармен испытывал неистребимое желание пуститься в пляс, то тихо грустил, пробуждая где-то глубоко внутри чувство, от которого хотелось плакать и улыбаться одновременно.
Эти четверо явились три дня назад. Бледный о чем-то пошептался с Радомирой и та, тут же собравшись, спешно умчалась куда-то на стареньком семейном грузовичке, оставив трактир на дочь с зятем. Перед отъездом хозяйка наказала дочке с внучкой разместить гостей со всеми удобствами и кормить в любое время до отвала, за счет заведения. А зятю тихонько шепнула приглядывать за постояльцами. Руслан бы и так не оставил их без внимания. Эти четверо были опасны. Даже не так — они были смертельно опасны! И бывший ватажник, как бы ни печально это было осознавать, понимал,