После минуты молчаливого обожания Природы наставник продолжил:
— Вернёмся к случаю с Хулио. Мы не можем забывать, что тысячи Разумов, между колыбелью и могилой, находятся в поиске своего собственного спасения. По мере того, как наше сознание просвещается, а наше понятие ответственности возрастает, мы признаём, что наше духовное облагораживание — это непередаваемый труд. Всем, что с нами случается, мы обязаны себе, в смысле добра и зла.
— Важно заметить, как жизнь требует общего участия в восстановлении мира тех, кто ввязался в войну друг против друга, — задумчиво сказал Хиларио. — В прошлом Хулио бросился в бездну самоубийства под влиянием Амаро и Зульмиры, после того, как поссорился с Сильвой.
— А теперь, — добавил Кларенсио, — он восстанавливается с помощью Зульмиры и Амаро, чтобы снова сгармонизироваться с санитаром. Это так естественно.
— Но прежде, чем вернуться в мир, благодаря помощи нашего друга-железнодорожника, где был Хулио? — спросил я.
После уничтожения своего собственного тела, удовлетворив простой личный каприз, он долгие годы страдал от этого обдуманного действия, вынося в кругах, близких к Земле, пытки отравления, которые повторялись в его ментальном поле. Преждевременная смерть, когда она выдаёт недисциплинированность перед руководящими нами законами, бесконечно полными сочувствия, принудила Пух, вызвавший её, к долгому очищению в духовном мире. Мы не можем изменить времени, а запланированное существование является предметом определённого периода времени, которое нам надлежит использовать в течение справедливого труда. Если эта помощь не достаточно используется, мы оказываемся перед ужасными расстройствами в нашем организме.
— Он страдал в одиночестве?
— Не всё время, — ответил нам наставник. — Если он не был в мучительном одиночестве, то оказывался там, и это логично, где была узницей его мысль.
Видя наше любопытство, полное вопросов, он добавил:
— Его мысли подпитываются в психологической атмосфере Зульмиры, Амаро и Сильвы, которые служили отправной точкой его ненависти. Иисус учил, что человек всегда найдёт сокровище там, где находится его душа, и, действительно, мы все притягиваемся в духе к людям, местам и предметам, к которым привязываются наши чувства.
— А был ли Хулио в контакте с ними в духовных сферах или во время опыта в физическом мире?
— Он лишь делил с ними их жизнь, а жизнь в любом секторе борьбы неизменна. Тем не менее, чтобы более глубоко проверить Амаро, он с большей настойчивостью давил на него. Железнодорожник в своём существовании в Пространстве должен был испытать упорные преследования, выслушивая его обвинения и жалобы в областях чистилища, и в момент своего перевоплощения в теперешней ситуации его преследовал Хулио, поражая его разум, требуя, чтобы он помогал ему в образовании нового тела. Из-за легкомысленности Амаро, когда он ещё носил личину Армандо, Хулио отправился к самоубийству. Именно поэтому Закон позволил ему соединиться с другом, превращённым во врага, спутником, от которого он требовал возобновления утраченной возможности.
Кларенсио глубокомысленно оглядел нас и сказал:
— Между кредитором и должником всегда существует духовная нить обязательства.
Таким образом, у Амаро была слегка тревожная молодость, — сказал я с целью изучения ситуации.
Да, как это происходит у большинства молодых людей обоих полов в общей борьбе, он очень рано пробудился к идеалам отцовства. Во снах, вне своего плотного тела, он оказывался вместе со своим противником, который требовал у него возвращения в физический мир, и, желая примирения, он подумал о браке в чрезмерном возбуждении, имея намерение оплатить то, что он признавал своим долгом. Будучи очень молодым, он встретил Одилу, которая ждала его, резонируя согласием, которое они прошли в духовной жизни. Но вибрации Хулио были, действительно, настолько тревожащими, что первая супруга нашего друга не смогла сразу же принять его, принимая в первую очередь Эвелину, поскольку связь супружеской пары с ней основывается на мягком сходстве. Лишь после старшей она смогла адаптироваться к внедрению страждущего самоубийцы.
Этот пункт нашего разговора, — почтительно заметила, — напоминает мне о внутренних конфликтах многих юношей и девушек на Земле. Иногда они бросаются в брак совершенно непригодными к большой ответственности, как если бы их толкали невидимые пружины, без малейшего желания соблюдать осторожность. Словно охваченные внезапным безумием, они отказываются от всех советов семьи или друзей, чтобы затем проснуться с серьёзными проблемами, если они не просыпаются в тумане великих разочарований. Сейчас мне понятно. В основе юношеских снов почти всегда оказываются тревожные долги, которых невозможно избежать.
— Да, — подтвердил Министр, — множество чувственных страстей на Земле соответствует настоящей одержимости или психозу, которые успешно может лечить только реальность. Во многих случаях позади страстного желания супружеского союза вибрирует прошлое через требования развоплощённых друзей или врагов, которым мы должны реальную помощь для обретения нового тела из плоти. Чувственное возбуждение может выражать мрачные лабиринты прошлого.
Размышляя над борьбой души, привлечённой к опыту жизни со столькими тайнами, которые предстоит разрешить, мне пришёл на ум давний вопрос, который регулярно привлекал моё внимание.
— А как же ангелы-хранители? — спросил я.
Видя удивление, охватившее нашего ориентера, я почтительно уточнил:
— Простите меня. Я ещё студент-дебютант в духовной школе. Ангелы-хранители находятся в нашей сфере?
Кларенсио удивлённо взглянул на меня и сказал:
— Ангелы-хранители есть во всех сферах, но необходимо провести наблюдения по этому поводу. Анализируемые во всём своём божественном великолепии, ангелы возвышенной бдительности сопровождают нас в долгом эволюционном пути. Они делают для нас всё возможное в рамках Законов, управляющих нами. Однако мы не должны упускать из виду, что все мы перемещаемся в многомерных кругах. Цепочка вознесения идёт из центра бездны до высшей небесной славы.
Короткая паузы вызвала лёгкую улыбку на губах наставника, который продолжил:
— Будет справедливым напомнить, что мы моделируем свою бессмертную личность в пространстве и во времени, ценой продолжительных и трудных опытов. Идея обожествлённого и совершенного существа, постоянно находящаяся рядом с нами, в распоряжении наших капризов или прихоти долгов, не сочетается со справедливостью. Какое земное правительство избрало бы себе одного из самых мудрых министров, специализирующихся в обеспечении добра всем, чтобы поставить его на неопределённое время рядом с единственным человеком, человеком, который чаще всего проявляет себя земледельцем, запутавшимся в сложных тайнах, и который поэтому нуждается в более суровых уроках жизни? Почему вдруг архангел будет обязан спускаться из Вечного Света, чтобы сопровождать, шаг за шагом, человека, который обдуманно является эгоистом или лодырем? Всё это вне логики и здравого смысла.
— Подобное