Руководительница обучения, которая в этот вечер казалась более сдержанной, попросила малышей истолковать это, и те наивным образом стали ссылаться на школьный свой опыт, утверждая, что они всегда находили мир, стараясь простить ошибки своих приятелей. Гарольдо утверждал, что преподавательница всегда довольно улыбалась, когда видела его добрую волю, а Энрике сказал, что узнал в своих семейных обучениях, что усилие для достижения жизни в гармонии с другими, намного более приятно.
Разговор, казалось, стал затухать, но наш наставник подошёл к Антонине и приложил свою правую руку к её лбу, словно желая навязать ей правильное заключение.
— Гарольдо, — сверкнув глазами, спросила мать, — как мы должны рассматривать врага в своей жизни?
Беспрекословно, малыш ответил:
— Мама, ты учила нас, что оставлять врага на своём пути — это как держать рану открытой на своём теле.
— Ты хорошо запомнил это определение, — сказала вдова с очаровательным порывом. — Без братского понимания, которое гарантирует нам культ любезности, без прощения, забывающего всё зло, существование на Земле было бы невыносимой авантюрой. К тому же, когда Иисус передал нам урок, который мы сегодня изучили, он думал, что причина не всегда в нас. Если нас обидели, то, в действительности, мы также кого-то обидели. Мы должны прощать других, чтобы другие прощали нас. Когда мы охватываем идеал добра, то нам надлежит пытаться всеми возможными средствами применять справедливое примирение ко всем тем, кто находится в дисгармонии с нами, оказывая им услугу, чтобы они обновили своё видение нас. Мирное соглашение для нас более ценно, чем самое ценное пожертвование, поскольку жизнь не заканчивается в этом мире, и возможно, что, желая применять справедливость в свою пользу, мы кристаллизуем ослепление нашего сердца эгоизмом, который ведёт к смерти с мучительными проблемами. Сердце, хранящее злопамятство — это больное сердце. Подпитывание ненависти или досады означает умножение бесчисленных нравственных проблем нашему же собственному духу.
Сильва побледнел.
Эти заключения глубоко ранили его манеру существования.
Он проявил столько беспокойства при этих объяснениях, что Антонина, заметив его неловкость, улыбнувшись, сказала:
— Уверена, что у вас никогда не было врагов. Прилежный врач, бесспорно, всегда будет братом для всех.
— Да… Да, у меня нет противников… — пролепетал смущённый молодой человек.
Но на его ментальном экране, поскольку он не мог контролировать проявления своих собственных воспоминаний, появились Амаро и Зульмира как враги, которых в глубине своей души он не мог простить.
Он их ненавидел, да, он их ненавидел, подумал он. Никогда он не поддержит соглашения с подобными противниками. Однако его очаровала искренность собеседницы. Молодая вдова, окружённая тремя маленькими ребятишками, преодолевающая самые тревожные препятствия в жизни, представляла собой пример того, как дух жертвенности может возвышать человеческие существа. Нигде он не сталкивался с такой теплотой чистой веры, необходимой для великих созиданий нравственного порядка. К тому же, его сближали с этой женщиной узы сильного сходства, и он стал симпатизировать ей с первых мгновений их встречи. И хотя он долго рылся в своих собственных воспоминаниях, ему не удавалось вспомнить, где, как и когда он мог её знать. Тем не менее, он чувствовал, что её слова вдыхали в него неописуемое состояние блаженства.
Посмотрев на неё с нежностью, он спросил:
— Вы думаете, мы должны пытаться мириться с любым врагом?
Антонина поняла, что её толкования коснулись каких-то болезненных струн его души, струн, которые он не мог скрыть, и подтвердила:
— Я понимаю, что существуют нравственные, почти невыносимые страдания, но молитва является эффективным лекарством для наших внутренних болезней. Если мы имеем несчастье завести себе врагов, людей, чьё присутствие расстраивает нас, то важно прибегать к молитве, прося Бога, чтобы Он дал нам сил для исчезновения этого расстройства, поскольку тогда перед нашей душой предстанет путь исправления. Мы все нуждаемся в терпимости других в отношении некоторых моментов нашей жизни.
Глаза Марио заблестели.
— А если нами правит ненависть, даже когда мы не хотим этого? — озабоченно спросил он.
— Не существует ненависти, которая бы противилась растворителю понимания и доброй воли. Человек, пытающийся познать себя, легко прощает.
Сильва стал очень бледен.
Антонина поняла, что эта тема мучает его душу, и, поддерживаемая нашим наставником, по-отечески обнявшим её, заключила:
— А человек, выполняющий вашу задачу, является посланником братской любви. Тот, кто помогает больным, проникает в природу человеческую и обладает великим сочувствием. Исцеляющие руки не могут ранить.
Затем старший сын прочёл заключительную молитву.
Вдова предложила укрепляющий кофе с очень простым пирожным.
Оживлённая беседа продолжилась, но молодой человек посмотрел на часы и понял, что ему пора уходить.
Он дал наставления Антонине по поводу лекарств для малышки и почтительно попросил разрешения прийти на следующий день, не только для того, чтобы увидеть Лизбелу, но и поговорить со своими новыми друзьями.
Женщина и её дети с радостью согласились, заверяя его, что ему всегда будут здесь рады. И с новым чувством, горящим во взгляде, Марио растворился в ночи, словно путник, обретший благословенную надежду, навстречу своей новой судьбе.
32
ВОЗОБНОВЛЕНИЕ
По возвращении из больницы врач не встретил своего руководителя, который отсутствовал, вызванный куда-то по срочному делу, но получил наставления из рук его бывшей помощницы.
Молодой человек внимательно прочёл учётную карточку.
Маленький мальчик, прекрасно описанный в показаниях, жертва дифтерийного воспаления гортани, нуждался в срочной помощи.
Получив адрес, снабжённый необходимым для лечения материалом, Сильва сел в автобус, чтобы доехать до дома Амаро.
Любезно принятый хозяином дома, он не мог скрыть смущения, которое его вдруг охватило.
Узнанный железнодорожником, который выражал ему любезность и удовлетворение в своих приветствиях, он пробормотал нечто невразумительное в ответ, раздосадованный и напуганный.
Чрезвычайная бледность его лица выдавала его разочарование.
Значит, в удручении сказал он себе, это тот дом, где мне предстоит действовать? Если бы он знал, он бы попросил подменить его кем-либо. Ему не хотелось сближаться с врагами, от которых от давно отстранился. Он питал отвращение к человеку, который украл у него невесту, и не мог без необычайно неприязни вспоминать Зульмиру. Очень часто, вспоминая прошлое, он задумывался над тем, как лучше всего вычеркнуть её из своей жизни. Для чего ему встречаться с ней снова? Зачем спасать её сына, если он чувствовал страстное желание поджечь