— Что ты, нет, конечно! — можно было бы добавить «понятия не имею, о чем ты говоришь», но прозвучало бы неправдоподобно.
— Не то они каким-то чудесным образом исчезли из моей комнаты, — вкрадчивым тоном сказал он и, мне показалось, что Барон сократил расстояние между нами и тихонько подошел, пока я стояла к нему спиной, раскатывая тесто, которое, то и дело прилипало к скалке. — Впрочем, я и без них себя комфортно чувствую.
На этих словах я обернулась и чуть не прикусила язык. Елизар Баронов, собственной персоной в… чем мать родила! Вот это зрелище! За таким разворотом плеч, никто тебя не увидит — ощущаешь себя, как за каменной стеной… К такой груди хочется прижаться всем телом, почувствовать весь его жар… прикоснуться ладонями к крепкому торсу и заскользить, затем по спине и вниз… Кстати, о низе — туда я старалась не смотреть, хотя, мимолетно, все же, позволила себе эту маленькую слабость и тут же пожалела, потому что желание, что так спешно и ярко возникло, явно превышало мою скромность.
Я поспешно отвернулась и закусила губу, выдавив из себя:
— Тебе лучше выйти из кухни, не то, не дай Бог, еще масло брызнет и обожжет твой… эм…
— Ты так за «него» переживаешь? — Он приблизился ко мне вплотную, расставив руки по обе стороны от меня, из-за чего мне пришлось немного наклониться вперед. Барон макнул указательный палец в тесто и медленно провел по нему кончиком языка. — М-м-м… какая гадость, Малина, — тоном искусителя добавил он, когда я, наверное, казалось, перестала дышать, очарованная процессом. — А вот чулки тебе очень идут, — чуть тише добавил он и вышел из кухни.
Взглянув на свои руки, я заметила, как дрожат пальцы. До сих пор ощущала легкий озноб.
Мало того, что я никогда в жизни блины не готовила, более того, я даже не осведомилась, как это делается, у меня еще и из рук все валилось. А все Барон виноват! Кто просил его заходить в кухню голым?
Вот теперь я жалела, что так и не открыла кулинарную книгу, присланную мне Елизаром. Именно сейчас захотелось приготовить все-таки что-то стоящее, особенно, после его фразы про гадость. Боже мой, с этим мужчиной, мои мысли меняются со скоростью света! В итоге, блины мои подгорели, а варенье из малины, которое мне показалось недостаточно сладким, я пересластила. На тарелках это все выглядело менее ужасно, особенно, когда я сверху полила сметаной. И вообще, готовка не для меня! Пусть ищет себе жену, которая ему будет готовить! Не понравится — хотя, изначально так и планировалось, — пусть готовит сам.
— Ты что спалить хату решила? — На сей раз, Елизар соизволил надеть спортивки, под которыми явно не было белья. Ну, вот, снова мои мысли не в том направлении!
В кухне тем временем, действительно было много дыма, словно туман окутал.
— Я тебя предупреждала, что не умею готовить!
— Никогда не поздно учиться! И, по-твоему, это похоже на настоящий ужин? Блины, обычно, едят на завтрак!
— Я их ем не только на завтрак.
Елизар ничего не ответил, но по его виду можно было понять, что он возмущен. Медленным шагом он подошел к столу и попробовал кусочек блина, так нелепо лежащего на тарелке. Не спеша, он хорошо его прожевал и проглотил с таким видом, будто это не блин, а камень. Баронов посмотрел на меня исподлобья и, не слова не сказав, взял тарелку со стола и выбросил содержимое в мусорное ведро.
— Если еще просто блины, даже такие ужасно невкусные, я бы смог съесть, но приправленные малиновым вареньем… — Он замолчал и, сделав шаг ко мне, добавил: — Нет.
— Не нравится малина?
— Терпеть ее не могу, — наклонившись, сказал он мне на ухо.
— Поэтому ты меня постоянно задираешь?
— Нет, — ухмыльнулся. — Мне просто нравится тебя злить. Что ж, если не умеешь готовить, значит, будешь мне помогать, потому что оставаться голодным я не собираюсь. А после ужина, ты вымоешь посуду. — И прежде чем я успела что-либо возразить, он перебил: — Не зря же на тебе сегодня такой костюм.
— Ну, ты и гад!
— Я знаю, дифирамбы потом петь будешь.
Баронов оказался очень даже неплохим кулинаром. Ужин получился вкусным, хоть и готовили его долго. Вернее, я только помогала овощи чистить и мыть, все остальное делал Елизар. Ужинали мы в полном молчании. Не знаю, как так получилось у Баронова, но я чувствовала себя виноватой за то, что не умею готовить и чуть не спалила ему кухню. А идея приготовить специально невкусный ужин, уже не казалась такой удачной, наоборот — детской. Правильно Миша говорил — пора взрослеть.
Переведя взгляд с тарелки с едой на Елизара, который поглощал ужин в своей манере — Барона, довольно аристократично, я снова залюбовалась. Антон, обычно ел быстро, а иногда чавкая при этом. Елизар же, ел иначе, держа правильно приборы, сидя с прямой осанкой.
«Может, он в прошлой жизни и правда был Бароном?» — подумала я, продолжая наблюдать за ним, пока он не видел этого.
«Ага, а ты его Баронессой была», — сама себе же усмехнулась, но как-то горьковато это получилось.
— Ты есть будешь или на меня смотреть? — Вот же ж глазастый! — Или тебе не нравится?
— Нравится, — серьезно ответила я.
Через полчаса я уже домыла посуду и засобиралась домой. На улице почти стемнело.
— Подожди меня, я переоденусь и отвезу тебя, — сказал Елизар, видя, как я топчусь в коридоре.
— Не нужно, я вызову такси.
— Я сказал, что довезу тебя. И не спорь со мной.
«Какой грозный! — фыркнув про себя, я все же обрадовалась, что он меня довезет до дома. — У меня будет еще одна возможность полюбоваться тем, как он водит машину».
* * *
«Грозный виноградик» (23:35): Ты сегодня грустная, тебя кто-то расстроил?
«Веселая медузка» (23:35): Скорее всего, я сама себя расстроила.
«Грозный виноградик» (23:35): Чем же?
«Веселая медузка» (23:36): Неумением готовить. Я сегодня чуть кухню не спалила одному бессовестному красавчику.
Мой собеседник рассмеялся, отправив несколько смешных смайлов.
«Грозный виноградик» (23:36): Я думаю, он не в обиде на тебя.
«Веселая медузка» (23:36): Даже если и в обиде, мне все равно!
«Грозный виноградик» (23:37): Вижу, вы с ним не ладите.
«Веселая медузка» (23:37): Это все, потому что он не любит малину.
Он снова засмеялся.