Конечно, Чезаре сильно расстроился. Но кого волнуют переживания проклятой души? Мне вполне достаточно иметь под боком Говорящего, нефилима и кукловода, чтоб не испытывать желания дополнить их компанию Великим Отравителем в теле одержимой с Рублёвки.
Когда Алиса Робертовна пришла в себя, я сидел за столом, она на диване, двое ее охранников стояли рядом, бестолково хлопая глазами и переглядываясь. Винная фея скромненько застыла возле окна, устремив свой взгляд на улицу.
— Что случилось? — Дамочка растерянно посмотрела на меня, пытаясь вспомнить, как ее вообще занесло на диван.
— Алиса Робертовна, вы меня пугаете. — Я изобразил удивление. — У вас украли шкатулку. К сожалению, мне столь волнительный нюанс был неизвестен и я случайно помог воровке. Но теперь готов исправит ошибку. Мы с вами минуту назад договорились, что я разыщу для вас девушку Соню и тем самым искуплю вину. Напишите все ее данные.
Я оторвал листочек от блокнота, лежавшего на столе. Уверен, управляющий переживёт сию великую потерю. Затем подвинул клочок бумаги и ручку к краю столешницы.
— Да? — Взгляд смертной стал еще более растерянным. — Но…
— Никаких «но»! — Замахал я руками. — Мы же с вами все обсудили. Девушка мне доверяет, потому что я помог ей сбежать. Шкатулку она украла явно с какой-то целью. Соответственно, если ваши, уж простите, не очень умные охранники кинутся на её поиски, она точно заляжет на дно. У меня все это получится гораздо лучше. Пишите данные.
Я снова подтолкнул листок в сторону дамочки.
Естественно, она была не в состоянии мыслить адекватно, в ее голове только что побывал Владыка Ада. Поэтому через минуту листок вернулся ко мне, но уже с необходимой информацией. Телефон Алисы Робетовны там тоже имелся.
И только перед тем, как выйти из кабинета, она задержалась на пороге.
— Странно… Очень смутно помню наш разговор. А твое имя. Ты же так и не представился, да? — Высказалась она задумчиво.
— Алиса Робертовна, вы бы не налегали на алкоголь… — Я покачал головой. — Можете звать меня Антоном. Мы же теперь почти друзья. А насчет разговора… Мне нужно было сделать важный звонок, пришлось просить хостес об уединении. А тут вы. Начали кричать, топать, обзываться. Хорошо, что я очень воспитанный молодой человек. Вытерпел ваше хамство, выслушал. Ну а потом мы с вами разобрались во всем и нашли отличное решение проблемы. Ждите. Скоро позвоню с приятными новостями.
Я поднял руку и помахал в воздухе клочком бумаги.
— Кричала? Да… На меня это похоже. — Мальденбург-Ольшанская, нахмурившись, потерла лоб пальчиками. — Наверное, действительно не нужно было пить вино. Голова сегодня какая-то чумная. А я больше ничего не рассказывала? Ну… Например, откуда взялась шкатулка…
— Нет. — Я небрежно повел плечом. — Только, что она дорога вам как память о бабушке. Бабушка — это самое важное. Именно ею и проникся.
— Да? — Смертная внимательно посмотрела в мои глаза. В мои честные, невинные глаза. — Хорошо. Память о бабушке…
Дамочка кивнула и вышла из кабинета. Я подождал пять минут, затем сделал то же самое, прихватив с собой винную фею, которая повисла на моей руке, скромно пялясь в пол.
— Все хорошо, Антон Сергеевич? — Кинулась навстречу нашей парочке администратор.
— Просто отлично. Спасибо. Сейчас провожу даму и вернусь. Ее счет, пожалуйста, добавьте к моему.
Хостес заметила нежелание гостя задерживаться рядом с ней и тактично отошла в сторону, позволив мне вывести Чезаре из зала.
— Милорд, будьте осторожны. Не забывайте, через три дня начнется Охота. — Тихо сказал секретарь, прежде, чем исчезнуть.
Я не стал дожидаться очередных вопросов от очередной смертной, которая сейчас поймет, что ее последние воспоминания сильно отличаются от реальности, и быстренько вернулся в ресторан. Оставил винную фею на улице, неподалёку от парковки. К тому же, она, в отличие от Алисы, и правда на момент встречи со мной, была бессовестно пьяна. Вот как раз и проветрится.
Когда появился в зале, Алисы уже там не было. А вот еда на моем столе была. Почти полностью остывшая. Это меня расстроило, но не остановило. Часть блюд я все же вкусил. Затем расплатился и поехал домой.
Лежа в постели, с книгой в руке, я тщетно пытался освободить свои голову от мыслей. Все — завтра. Сейчас нужно просто отдохнуть. Несомненно, находиться в человеческом теле забавно, но сосуд требует определенной подзарядки.
В общем, пока ворочался с боку на бок, перелистывая страницы, сам не заметил, как уснул. Оказывается, это еще и неконтролируемый процесс.
Так вот… Беру свои слова обратно. Сон больше не кажется мне такой уж отличной штукой, как я решил изначально. Слишком поторопился с выводами. Потому что сегодня мне снова снилась какая-то ерунда. Не кладбище, конечно, и не Мамона в могиле, но тоже весьма нервирующий сюжет. Лютая дичь.
Наверное, нельзя так говорить о мёртвых… Ладно, не лютая дичь. Мне снилась моя ненаглядная Лилит, что в принципе не сильно отличается от лютой дичи.
Она сидела прямо на окне спальни, грозила пальчиком и смеялась. К сожалению, проснувшись, я больше ничего не смог вспомнить. Только ее чертов смех, который казался мне издевательским.
— Срань какая-то. — Категорично заявил я, глядя в потолок.
Полежал, подумал. Что мог означать сон? Это намёк? Предупреждение? Сначала мне приснился почти уничтоженный Пандемониум, теперь Лилит. И-и-и? Хотелось бы конкретики.
Никаких версий в голове не появилось, поэтому я сполз с кровати, быстренько переоделся и выскочил из спальни.
— Ах ты ж! — Вырвалось у меня вслух от неожиданности.
Сразу за дверью, практически уткнувшись в нее носом, стоял мужик в униформе, тот самый Виктор Леонидович.
Он посмотрел на меня недовольным взглядом, будто это я нарушил его покой, а не он отирался у моей спальни, потом молча развернулся и пошел к лестнице. Идиотство какое-то…
Я спустился вниз, рассудив, что в такое время, скорее всего найду патологоанатома в столовой. Наверное, мне нужно сказать ему что-нибудь ободряющее, пока он действительно не чокнулся в изоляции. Говорящий — это ценный экспонат. Сумасшедший Говорящий — это по-прежнему ценный, но немного опасный экспонат.
Мои предположения как всегда оказались верными. Я вошел в столовую и сразу увидел Степана.
— Ты куда⁈ — Вскинулся Марков.
Патологоанатом, конечно же, заметил мою скромную персону, которая нескромно открыла дверь здорового, как гардеробный шкаф, холодильника, хапнула оттуда ножку запечённой курицы и на ходу сунула ее себе в рот. Моя персона была голодна.
Степан сидел в гордом одиночестве, с тоской изучая тарелку, на которой лежало… Ну, наверное, завтрак. По мне, так это просто трава перемешанная с каким-то