Чтобы у жителей не иссякла Вера, были приглашены протестантский священник Олаф Шольц и православный священник Дионисий Радонежский. Кирху и церковь было решено строить одновременно.
В испанских портах мы реквизировали и купили семена местных культур, множество сельскохозяйственных животных и птиц. Это вызывало сильные неудобства при перевозке. Захах, антисанитария. А хуже всего — места на кораблях было мало, чтобы забрать сразу всех поселенцев. Поэтому взяли половину людей, и корабли после выгрузки в Дубраве снова вернуться в Никарагуа, где заберут оставшихся поселенцев, товары для обмена, оборудование для мануфактур и прочие грузы.
Флагманский же корабль отправится на создание поселения, как я сказал, на Северный остров. Так я назвал остров Виктория. А заодно и сокровища Дрейка поищем. Не зря же я карту покупал.
Место действия: побережье Калифорнии.
Время действия: май 1602 года.
Адмирал Рейнольд Ван Бредероде, флагман эскадры Меховой компании.
Смакую название. Виктор назвал эту землю Калифорния. Сказал, что в латыни есть похожее сочетание слов calida fornax (жаркая печь), а ещё Калифорния — земля калифов (халифов) — богатых людей в сказочной процветающей стране.
Вспоминаю про клад Дрейка. Я тогда был помощником штурмана и в схроне сокровищ не участвовал. Золото, помню, свезли с корабля на двух лодках. Думаю, что больше тысячи фунтов. Дрейк сделал схрон после взятия манильского галеона. Ему советники дули в уши, чтобы не брал с собой всё в Европу. Мало ли, корабль этот захватят или потонет. А так, если Дрейк выживет, то сможет вернуться и забрать золото. Но, не вернулся. Закрутился в Англии. Почему-то отдал карту своему другу Мартину Фробишеру. Но и тот не пошёл за золотом, а его наследник-пьяница продал карту Виктору за две гинеи.
То, что золото закопали где-то здесь, знали многие. Но на самом полуострове место было неизвестно. А перекапывать участок размерами полторы мили на десять — желание так себе.
Даже с картой мы проходили по берегу два часа, пока не нашли пещеру.
Кира, как самая ловкая и мелкая, нырнула с факелом в темноту узкого лаза, но вскоре выскочила, как ошпаренная.
— Там! Там! — говорила она, выкатив глаза.
Отодвигаем пару больших камней и залезаем. Лежат, голубчики. Шесть моряков-гребцов, которым не повезло участвовать в перевозке и закапывании сокровищ.
Копаем во всех углах пещеры. Вскоре под кайлом у кого-то звякнуло. Свет факелов освещает в яме обитый железом сундук. Второй… Двадцатый!
Грузимся, чтобы успеть догрести до корабля засветло. С последними лучами солнца двадцатый сундук под радостные крики команды со стуком спускается на палубу.
Место действия: побережье Калифорнии.
Время действия: май 1602 года.
Анджей Кмитец, лейтенант Меховой компании.
Столько золота сразу я никогда не видел. Это невероятно! Восемнадцать сундуков с монетами, один со слитками и ещё один с драгоценными камнями. Всё это пересчитывали при свете дня направляясь в залив к Дубраве. Наши остальные корабли ушли в Никарагуа за новой партией поселенцев.
Название Никарагуа пошло от названия племени, что жило на берегу озера с таким же названием. Мы оставим в Дубраве самый малый из флейтов, чтобы он доставлял колонистов в Дубраву и составил береговую карту, до Северного пролива о котором откуда-то знал Виктор.
Только казначей закончил пересчёт денег, как вперёдсмотрящий заорал из «вороньего гнезда»:
— Парус на горизонте!
В паре миль от нас то появлялись то исчезали светлые пятна парусов. Наш адмирал прорычал:
— Манильский галеон!
И дал команду «к бою». Ложимся на встречный курс. Десяток лучших стрелков занимает места в корзинах на мачтах. Сверху удобно вести огонь по противнику. Нужно только уметь стрелять во время сильной качки.
Адмирал приказал поднять испанский флаг, чтобы не спугнуть противника до поры до времени. Я поправил саблю на перевязи и проверил два пистоля за поясом. «Испанец» быстро приближался. Когда расстояние сократилось до мушкетного выстрела, противник почуял неладное. По палубе забегали солдаты. Наши канониры дали залп картечью и книппелями. Удачно! Вопль на испанской палубе был слышен за сто шагов. Пара чужих парусов повисла и захлопала в воздухе, как крылья большой птицы. Наши дают второй залп картечью и снова удачно. Представляю, что там у них на палубе за кровавая каша. Наши мачтовые стрелки захлопали сверху. Наш корабль, сделав пируэт перед носом «испанца», снова ударил всем бортом картечью и, заложив вираж, пошёл на сближение. Полетели абордажные крючья. Зацеп.
Ирландец «Леприкон» размахивал тесаком и орал, как попугай адмирала:
— Пиастры! Пиастры! Пиастры!
Но тут, ядрышко из вражеского фальконета попало прямо в раскрытый рот абордажника. Ядро, проделав дыру в голове, ударилось о фальшборт и подкатилось к моей ноге. Рядышком лежал вырванный язык ирландца.
А-а! — заорала абордажная команда, когда на чужой корабль были перекинуты трапы «вороны». Команда «испанца» почти перестала стрелять в ответ. Но тут грянул залп чужих пушек. Хоть их калибр и был небольшим, но, всё равно, местами проломил наш фальшборт. Шотландец из абордажной команды схватился за свой живот, который насквозь проткнула огромная щепка. Когда у него изо рта пошла кровь, то с меня словно спало оцепенение. Я вместе с другими бросился на палубу чужого корабля. Там бойцы крутились как пузырьки в кружке с наливаемым пивом. Разобрать где свой где чужой было можно только интуитивно. Я на автомате отражал и наносил удары. Выстрелил из одного пистоля. Выстрелил из второго. И вдруг резко всё закончилось. Противник убежал в трюм и наши не нашли ничего умнее, чем поджечь паклю и бросать в открытый люк. Когда снизу повалил дым, то испанцы, кашляя, стали вылезать с поднятыми руками. Их оказалось не так много. Часть была убита и ранена картечью, а часть полегла сражаясь в рукопашную. Думаю, что испанцы не ожидали нападения в этом уголке Земли. Поэтому и в команде было мало солдат.
Нашёл на нашей палубе Киру и Виктора. Они заряжали мушкеты во время боя и подавали Степану, который стрелял по врагам. Кира была забрызгана кровью и от неё пахло жженой серой, как от дьяволицы. А она улыбалась и строила мне рожи. Вот такая у меня