— Что ж, ладно, Они… Тэр Стрельцов. — продолжил он после небольшой паузы. — Вы знаете, как проходит экзамен?
— У меня есть полтора часа на то, чтобы изготовить артефакт «полетный плащ». — ответил я. — Разрешается использовать все, что есть на столе, но ничего, кроме этого. Экзамен считается сданым, если получившийся артефакт выполняет свои функции, а именно — позволяет плавно спускаться с высоты. Внешний вид, аккуратность изготовления и прочие визуальные качества при этом значения не имеют.
— Я вижу, Вы подготовились. — покачал головой директор.
— Так эти правила же прямо в приложении написаны. — я пожал плечами.
— Ну, знаете, не все заходят дальше расписания. А что будет, если Вы не сдадите, тоже знаете?
— Да, конечно. За каждое неправильное действие мне будет присваиваться штрафное очко, и, когда их станет пять, экзамен автоматически считается проваленным. В таком случае, следующая попытка у меня будет не раньше, чем через полгода.
— Что ж, тэр Стрельцов… — вздохнул директор. — Я вижу, Вам даже объяснять ничего не нужно. Все, что мне остается, это лишь спросить у коллег, нет ли каких-то вопросов к Вам у них?
Но преподаватели лишь синхронно покачали головами, показывая, что вопросов не имеют.
— Что ж. Тогда я думаю, можно начинать.
Директор протянул руку и перевернул большие песочные часы, стоящие перед ним на столе.
— Ваш экзамен начался, О… Тэр Стрельцов. Приступайте, пожалуйста.
Я кивнул, вытащил из пакета все нужные материалы, расставил их на столе…
А потом протянул руку и взял всережущий нож.
Глава 24
Наверняка за всю историю Урмадана было немало студентов, которые попались в эту ловушку. Это было хорошо видно по тому, как Янус Меньшов, который с самого начала невзлюбил меня, аж весь подался вперед и чуть ли не засиял от предвкушения того, как сейчас вмажет мне штрафной балл, едва только я коснусь ножом материалов.
Конечно же, всережущий нож совершенно не был нужен для изготовления «полетного плаща». Этот инструмент иногда использовался в артефакторике, но в основном для того, чтобы порезать на куски нужного размера ингредиенты немагического происхождения. Всережущий нож потому и «всережущий», что перерезает даже каналы, по которым циркулирует мана и тем самым превращает магические компоненты в бесполезный мусор. Благодаря этому свойству, кстати, это было неплохое оружие против магов, так что нет ничего удивительного, что Старшая Сестра выбрала именно его.
Но конкретно для меня сейчас нож был бесполезен и даже вреден. «Полетный плащ» шился из крыльев весп — огромных ядовитых ос, — и, если бы я взялся резать их ножом, вся магия из них тут уже улетучилась бы. А соблазн кроить их именно всережущим ножом у любого начинающего артефактора обязательно присутствует, ведь по своей твердости крылья напоминают не самую тонкую жесть.
Я поднял нож одной рукой, а второй — непробиваемый наперсток, который тоже лежал на столе лишь для того, чтобы сбить меня с толку. Поднял их и спросил:
— Уважаемая комиссия, скажите, куда я могу убраь со стола лишние предметы, которые не требуются для создания экзаменационного артефакта?
Меньшов аж скривился от моего хода, но сдаваться не собирался. Он набрал полную грудь воздуха и прокаркал, как настоящий Ворон:
— Сперва скажите, с чего вы взяли, что они не требуются для этого!
— Янус… — с укором произнесла Литова, но ее внезапно прервал директор:
— Пускай, пускай, он в своем праве! Тем более, что мне что-то подсказывает, что наш экзаменуемый без проблем ответит на этот вопрос!
— Конечно, отвечу. — я поднял повыше нож. — Всережущий нож бесполезен, поскольку при пошиве «полетного плаща» не используется ни один компонент немагического происхождения, а все магические компоненты при контакте с ним сразу же превращаются в тыкву. А наперсток бесполезен просто по своей сути. То, что он непробиваемый это, конечно, хорошо, меньше шансов уколоться, но при пошиве «полетного плаща» требуется очень хорошо чувствовать, куда и как входит игла, чтобы не попасть в мановые каналы, которые у каждой пары крыльев располагаются уникальным образом. Поэтому наперстком пользоваться нельзя, даже если твердость материалов располагает к этому.
— Я же говорил. — директор с триумфом посмотрел на Януса. — Тэр Меньшов, будьте любезны, заберите у испытуемого лишние инструменты.
Янус, которому нечего было ответить, ответил директору злобным взглядом, но ему все же пришлось встать из-за стола, подойти ко мне и практически выхватить артефакты из моих рук.
— Спасибо. — кивнул я ему и снова обратился к комиссии. — Ну а теперь, с вашего позволения, я приступлю.
Со строением «полетного плаща» я познакомился благодаря все тому же дневнику Болтона Бейтса, он там был указан одним из самых первых. Артефакт был довольно прост, и, даже если бы не дневник, я бы и сам догадался, как его можно сотворить, стоило только хотя бы раз подержать его в руках или воспользоваться его свойствами.
Крылья веспы уже сами по себе обладали прекрасной способностью к генерации антигравитационного поля при подаче на них маны, поэтому для того, чтобы сделать из них плащ, всего-то и нужно было, что сшить их вместе, не порвав при этом мановые каналы, манопроводящей нитью, и по желанию добавить или не добавлять источник питания в виде кристаллика манолита. В первом случае артефактом сможет пользоваться кто угодно, включая нормиков, но придется еще придумать какой-то магический «выключатель», который будет подавать на мановые каналы плаща свободную ману из манолита. Без выключателя плащ будет работать на постоянной основе, и хрен с ним, что быстро разрядится — это половина беды. Настоящая же беда в том, что постоянно работающий плащ однажды просто улетит, когда хозяин забудется и снимет его не в том месте и не в то время.
Во втором же случае артефакт будет поглощать ману мага, и, конечно же, я выбрал именно его. Своей маны у меня черпать не перечерпать, и было бы глупо этим не пользоваться.
Я взял ножницы по металлу, которые тоже лежали на столе, среди других инструментов, и принялся резать крылья веспы на тонкие длинные полосы. В ножницах не было ни капли магии, поэтому можно было не опасаться, что они запорют материал. Опасаться следовало скорее за меня самого, потому что налегать на рукояти приходилось всем своим весом, иначе жесткие крылья отказывались поддаваться.
Прошло, наверное, минут двадцать, прежде чем я наконец нарезал нужное количество узких и длинных полосок. За все это время никто из преподателей не сказал мне ни слова, только иногда тихонько перешептывались друг с другом, но о чем — я не уловил. Да и не пытался