— Да пошёл он… — зарычала Даниэлла, но я вновь перебила:
— Я люблю Янна. Я желаю ему счастья.
Собеседница застонала.
— Шейна, ты только не говори, что готова ему простить вот это?! Ушёл из больницы, ничего не сказав, занялся… женой, а она ему ещё и видео отправила… Тьфу! Да чтоб ему…
— Я люблю его, — вновь повторила я и посмотрела на таноржку. — У нас нет понятия измены, тем более с женой. Муж может взять себе столько жён, сколько пожелает.
Даня беспомощно взмахнула руками.
— И ты считаешь это отношение нормальным?! Ты будешь вынашивать ему детей и терпеть полное пренебрежение? У тебя совсем нет гордости?!
— Нет, это не нормально. — Я прикусила губу, пытаясь подобрать подходящие слова на пока ещё чужом мне языке. — Ваша техника показывает одно, но моё сердце чувствует по-другому. Я не верю технике. Мне кажется, что она как мираж в пустыне — красивая, желанная, но может горько обмануть.
Даниэлла нахмурилась и упёрла ладони в бока.
— Я тебя не понимаю, Шейна. Это же голограмма… Я могу отдать на экспертизу, если хочешь, но я уже сейчас могу сказать, что не вижу никаких склеек, всё снято так, что не подделать.
— А я и не прошу меня понять. Я прошу тебя лишь помочь.
— В чём?
— Дать возможность поговорить с Янном. Хочу убедиться, что у него всё хорошо. Это единственное, что мне нужно, а дальше, если он счастлив, я буду думать, что делать.
***
План был простой и сложный одновременно. Даниэлла, поморщившись, сообщила, что заочно знакома с Эсмеральдой и однажды они поцапались на каком-то мероприятии.
— Если она меня увидит, то не пустит тебя даже на порог, — призналась таноржка. — Но и одну я тебя не оставлю с ней.
В итоге меня озарила внезапная идея — я нарядила Даню в своё платье с широкими рукавами, заплела традиционные для Террасоры косы, насколько позволяла её длина волос, добавила несколько украшений и попросила надеть вуалеску.
— Что за ужасные традиции? Как в ней дышать? — ворчала таноржка, пока закрепляла кожаную маску.
Однако что ни говори, но в этом виде её даже террасорки принимали за свою.
— Я не умею говорить на вашем, — в последний момент спохватилась Даниэлла, когда одна из девушек к ней обратилась на родном языке.
— Значит, будешь молчать и делать вид, что не знаешь цваргского, — пожала я плечами.
Она согласно кивнула.
Когда мы выходили из номера, за нами увязался Преследователь. Постоянная тревога за Янна выбила все остальные мысли из головы, и я, к своему стыду, вспомнила, что забыла утром выгулять гиену. Возвращаться обратно в отель и терять время страшно не хотелось. Даниэлла махнула рукой:
— Ладно, бери его с собой, только надень намордник. В такси посидит, пока мы будем заниматься делами. В конце концов, он у тебя практически ручной.
Огромную летающую черепаху Даня ловко поймала практически сразу, но водитель буквально упёрся рогами, не желая перевозить животное.
— У меня будет шерсть повсюду! Как я потом повезу других клиентов? А вдруг у кого откроется аллергия?! Я уже не говорю о том, что ваш кот-переросток не выглядит как мейн-кун! При заказе вы сказали «большая кошка»…
— Гиены, чтобы вы знали, относятся к подотряду кошкообразных!
— Этого хватит, чтобы компенсировать ваши неудобства? — внезапно спросила я, вклиниваясь в спор и снимая с себя одну из жемчужных нитей. Сердце болело за Янна, и каждая минута промедления отзывалась во мне такой глухой болью, будто кто-то взял на таран грудную клетку.
— Это?! — Мужчина широко распахнул глаза, а Даня отрицательно покачала головой.
«Ты что! Не отдавай! Не надо!» — буквально кричал весь её вид.
— Мы вызовем другое такси, — сказала она.
— Да, я отдам это украшение, если вы перестанете спорить и отвезёте нас.
В конце концов, если этот водитель не хочет везти с животным, то где гарантия, что не заупрямится и другой?
Секунду мужчина колебался, а затем резко кивнул:
— Такая сделка меня устраивает. Садитесь, пожалуйста, на заднее сиденье.
Даниэлла назвала адрес.
— У Янна и Эсмеральды несколько коттеджей и квартира на Цварге, — тихо пояснила она. — Я не уверена, что это тот самый, но судя по обстановке голограммы, скорее всего, они сейчас там.
Я кивнула, стараясь не показывать поднявшуюся тошноту и внезапный страх. Вдруг Даня права и Янн уже думать обо мне забыл? Силис когда-то предупреждала, что цварги — совсем иные мужчины и я ничего о них не знаю. Я решительно тряхнула головой. Нет, Янн не подводил меня ещё ни разу. Он всегда появлялся тогда, когда был нужен больше всего на свете. Я просто обязана услышать из его уст, что теперь не интересна ему, и лишь тогда имею право думать, что делать дальше. До тех пор, пока сам не откажется от меня, он мой муж.
За окном мелькали восхитительные бесконечно высокие хрустальные дома и белоснежные горы, но постепенно первых становилось меньше, а вторых — всё больше. Из колонок до нас доносилась музыка, перемежающаяся со словами диктора, и я иногда вздрагивала, забываясь и пытаясь найти музыкантов. Как же всё непривычно!
Мы вылетели за город и ещё некоторое время двигались над изумрудными полями, а затем флаер стал медленно снижаться, подлетая к величественному строению. Оно не имело ничего общего с расписанными стенами дворца эмира и привычными глазу бирюзовыми куполами, но было по-своему красивым: дерево, камень и тёмно-синее стекло. На первом этаже стекла цветные. Я всё ещё не научилась разбираться в местной валюте и оценках, что дорого, а что дёшево, но какая-то часть меня шептала, что этот дом должен быть очень дорогим хотя бы потому, что в округе не стоит других строений. Это в Аль-Мадинате жильё стоит дороже, если находится внутри городских стен, здесь же всё наоборот.
Я передала жемчужную нить водителю и вышла из такси. Нас встречали лишь высокие кованые ворота. Так непривычно: у эмира дворец всегда стерегло хотя бы с десяток паладинов. Янн когда-то объяснял, что на Цварге редко используют охрану из гуманоидов и обычно такие функции выполняет техника. Другая планета — другие правила. Я отогнала воспоминания, осмотрелась и нажала единственную кнопку рядом с воротами.
Несколько секунд из железной коробки раздавался простенький мотив,