Оказалось — нет.
Меня взяла оторопь.
— Янн, — продолжала быстро-быстро лепетать Шейна, уничижительно склоняясь у моих ног и не смея смотреть в лицо, — простите меня, я ужасная жена! У меня были дурные мысли, недостойные хорошей жены, и поэтому я явилась в этом сюда… Порядочная жена не должна так откровенно предлагать себя. Умоляю! Не возвращайте меня эмиру, не продавайте Гафуру! Я не хочу наручи… Санджар, пожалуйста, я буду самой послушной женой, какую вы только можете себе вообразить! Я ни за что больше вас не опозорю! Пожалуйста, накажите меня, выпорите, велите стоять сутки на крупе без еды и воды, только не отдавайте!
Прогнившее Средневековье… Что за убогие традиции?!
Я почувствовал влагу на коже стоп и с потрясением понял, что Шейна целует мои ноги. Её ресницы ощущались на коже словно кисточки для рисования, её слёзы — как капли акварели.
Эта принцесса.
Эта богиня.
Ползала на коленях по полу космического корабля в одной рубашке, подметала чистыми волосами то, где я обычно ходил, и умоляла не продавать её, словно какую-то вещь. Если бы я попал в застенки пыточной какого-нибудь отсталого мира, то, наверное, чувствовал бы себя и то лучше, чем сейчас. Внутренности безжалостно раздирало проржавелыми крючьями. Застывшие в воздухе бета-колебания хлестали сильнее, чем плеть, я чувствовал, что задыхаюсь. Стойкое чувство омерзения к тому, что творится на этой планете, мешало сделать нормальный вдох или выдох. Меня потряхивало как после мощнейшего удара электрошоком.
***
Шейна
— Встань.
Голос цварга был холодным и низким, и, честно говоря, я почувствовала, что боюсь его ещё больше. Воображение живо подбросило воспоминание одной из жён паладинов, чьи синяки и гематомы были видны даже сквозь практически глухую вуалеску и не сходили несколько месяцев.
— Встань, Шейна. — Крепкая рука потянула меня наверх и буквально заставила принять вертикальное положение.
Узкие ноздри мужчины вздрагивали, губы были поджаты практически в тонкую линию. Я никогда не видела этого цварга настолько злым… даже той злосчастной ночью, когда случайно выпустила шипы.
Янн потянулся второй ладонью к моему лицу, а я так испугалась удара, что сердце замерло где-то в горле. Миг — цварг, вместо того чтобы ударить наотмашь, сжал руку в кулак и убрал за спину. Ещё миг — и он сделал шаг назад.
Я окончательно перестала понимать, что происходит.
Почему не ударил? Видно же, что в гневе, так часто бьётся венка на виске.
— Шейна, я не хочу, чтобы ты когда-либо вновь вставала на колени передо мной или ещё кем-то, и уж тем более ты не должна целовать ступни. Это понятно?
Я коротко кивнула и обхватила себя руками — столько мороза было в его голосе.
— Ни-ког-да. Ни перед кем, — вновь повторил цварг и дёрнул плечами так, будто ему довелось увидеть что-то ужасное. — И ты не должна просить о наказании. Это… это… — Он взмахнул рукой, пытаясь подобрать подходящее слово, а затем не менее зло рыкнул: — Ненормально!
— Почему? — непроизвольно вырвалось у меня. — Муж должен наказывать Жену с любовью и милосердием.
— Какая ещё любовь и милосердие?! — взорвался мужчина. — Физические наказания неприемлемы в цивилизованном обществе! Это варварство! Даже звери этим не занимаются! Нестабильная сингулярность, как мне объяснить настолько очевидные вещи?!
Я остро почувствовала, что снова расстроила Янна. Но если ещё несколько минут назад я боялась его гнева, то сейчас бы отдала всё на свете, чтобы вертикальная морщинка между бровей разгладилась. Мужчина неожиданно резко выдохнул и помассировал виски.
— Шейна, запомни, ты не можешь меня опозорить. И ты всё правильно сделала, что вышла поздороваться. Если со мной что-то случится, повторяю, «если», то к Фабрису ты точно всегда сможешь обратиться. Я рад, что ты познакомилась с моим старшим братом, это очень хорошо.
— А мой наряд?.. — Подрагивающей от волнения рукой я обвела рукой обнажённые ноги, чувствуя себя как никогда уязвимо. Свадебное платье было грязным, но сейчас отчаянно хотелось надеть его, чтобы скрыть каждый сантиметр кожи.
— А что с ним? — Он опустил взгляд на мои колени и тут же вернулся к лицу. — Моя рубашка отлично на тебе сидит. Понимаю, тебе некомфортно с такой длиной, но на моей планете цваргини одеваются по-разному, необязательно только юбки в пол. В том, как ты выглядишь, нет ничего неприличного.
— Жена должна оголяться только перед Мужем. Её тело — Его сокровище.
— Кто сказал? — Мужчина сложил руки на груди.
— Это слова из «Саги Первых Дней».
— И? — Он вопросительно выгнул бровь. — Что будет, если девушка оголит ноги перед посторонним мужчиной?
— Ну как же… грех будет. Она же его провоцирует… Он может над ней надругаться! Так сказано в священной книге!
Вдоль скул цварга вновь прокатились крупные желваки.
— Значит так, Шейна. Запоминай. Если хочешь — можешь записать куда-нибудь. Ничто не является оправданием насилию. Ни голые руки, ни голые ноги, ни голая шея или открытое лицо никогда не будут оправданием тому, о чём ты говоришь. Ты очень красивая, но мысль, будто я, или Камиль, или Фабрис могли на тебя накинуться из-за внешнего вида, оскорбляет, потому что одной этой фразой ты ставишь меня на одну ступень с животным, которое подчиняется лишь примитивному инстинкту размножения. Ты сейчас меня унизила.
Я почувствовала, что щёки вспыхнули от прилившей горячей крови. Если десять минут назад я думала, что мне стыдно, то глубоко заблуждалась. Вот сейчас мне было действительно стыдно.
Какая же я ду-у-ура…
— Но наши мужчины…
— Скотины, если так поступают.
— Но наша религия…
— Как и любая другая религия, создана на заре цивилизации для того, чтобы управлять людьми.
В голове царил хаос. Янн почему-то злился и реагировал совсем не так, как я предполагала. Я поняла, что обидела его, и от этого осознания становилось вдвойне тяжелее. Я вроде бы пока всё ещё находилась на Террасоре, и Янн даже говорил на моём языке, но почему-то уже сейчас я чувствовала себя будто в ином Мире.
Секунды тишины тянулись одна за другой. Плечи цварга опустились — кажется, он перестал злиться. И я рискнула:
— А… как… ну…
Владыка, как же стыдно!
— Что?
— Ваши женщины… — я сглотнула и опустила взгляд в пол, потому что не могла озвучить это, глядя в карие глаза, — …показывают, что