— Думаешь, что здесь нас ждёт нечто подобное? — решил узнать его мнение я.
— Я делаю выводы из того, что только что собственными глазами видел. Там ведь конечность какого-то существа крышу сломала! — воскликнул он. — Поэтому буду держать свою магию наготове.
— Нет-нет, подожди! — я схватил Игоря за плечо. — Послушай меня. Возможно, это не первый раз, когда мы с тобой выезжаем на случай с некротикой. А точнее — я уверен в этом. Думаю, в ближайшие несколько месяцев мы ещё вдоволь наедимся проблем от этой скверной магии. И твоя помощь обязательно пригодится в этом деле. Но! Учти, что далеко не всегда имеет смысл пользоваться твоей разрушительной магией.
— Почему? Я ведь научился более-менее сдерживать своё пламя! — не согласился Игорь.
— Тебе нужно понять кое-что. Если перед нами громадное могущественное существо, которое может снести с лица земли целое село или даже половину Хопёрска — в таком случае твоя сила имеет место быть. Если же есть хотя бы минимальный риск того, что пациент сохранил разум и его можно излечить от некротики — ты не можешь использовать свою магию. Пламя опасно в любом виде. Будь то обычная искра или целая огненная буря. Понимаешь, о чём я?
— Да, — кивнул Игорь Лебедев. — Кажется, я поторопился. Тогда я буду ждать твоей команды. И буду так делать всегда, пока ты не скажешь, что я готов действовать без вопросов к тебе.
— Отлично, — кивнул я. — Это — во благо людей, не забывай.
На этом мы с Игорем перестали перешёптываться и продолжили свой путь к полуразрушенному дому знахарки. Авдотья осталась позади, наконец осознав, что может доверить нам это дело.
Мы проследовали по скользкой тропе к самому дому. Благо входная дверь сохранилась. В отличие от крыши! Её полностью уничтожило. А на дворе — март месяц. Если снова начнутся морозы, пойдёт снег или ещё хуже — дождь со снегом — Авдотья уже не укроется от неблагоприятной погоды.
После того, как мы всё решим, нам в любом случае придётся подумать о том, где её расположить до момента, пока кто-то починит её дом.
Да уж… Всё-таки выживание в девятнадцатом веке — это очень трудный вопрос. Была похожая ситуация в моём мире. Моя знакомая коллега в селе потеряла свой фельдшерский пункт из-за пожара. Причём в пожаре она сама не была виновата. Просто огонь перекинулся со здания почты, которое располагалось рядом.
По закону должны были из средств регионального бюджета оплатить восстановление здания или постройку нового. И параллельно дать ей другую работу. Но… Как бы это ни было иронично, местный главный врач поступил похуже любого самого избалованного барона. Наглядно показал, что любой век может быть труден для выживания.
Заставил фельдшера восстанавливать фельдшерский пункт за её собственные деньги. В суд обращаться не было смысла, поскольку там были знакомые главного врача, которые бы сделали всё, чтобы фельдшер не выиграла это дело.
Печальная история. Женщине пришлось влезть в кредиты, чтобы сохранить рабочее место.
Но я думаю, что здесь таких проблем не будет. Главный лекарь Кораблёв и барон Елин вряд ли отвернутся от этой проблемы, если я обращусь к ним напрямую. И даже если отвернутся они, обязательно ответит орден лекарей, когда я напишу им письмо, в котором объясню произошедшее.
Да, знахарки в этом мире никакого отношения к ордену не имеют. Но если убедить Саратов, что эти женщины помогают сёлам держаться на плаву и оказывают поддержку лекарям из районной амбулатории — уверен, многие решат поддержать пострадавшую «коллегу».
В дом Авдотьи я вошёл первым. Игорь проследовал сразу же за мной.
— Авдотья! — простонала женщина из соседней комнаты. — Пожалуйста, ты прости меня, я… Помоги! Я не знаю, что делать с этим хвостом!
С хвостом? Чёрт подери, так вот что это такое было!
— Не беспокойтесь! — крикнул я. — Мы — лекари. Сделаем всё, что в наших силах, чтобы вам помочь!
Однако услышав незнакомый голос, женщина тут же замолчала. А затем засуетилась ещё больше и…
Мы с Игорем услышали безумный грохот, который спровоцировал падение последних оставшихся балок над нашими головами. Я только и успел понять, что весь дом Авдотьи окончательно рухнул. Затем на автомате влетел в Игоря и выкинул его из здания. Последнее, что мне удалось заметить — то, что вся задняя стена здания обрушилась. И некое существо выскочило наружу.
Так… Похоже, излечить пациентку привычными методами мне уже точно не выйдет.
— Что будем делать⁈ — прокричал Игорь, отряхиваясь от кусков старой древесины. — Возвращаемся? Она ведь только что сбежала, да? Её ж теперь в лесу не найти, если только…
— Оставайся здесь, — перебил его я. — Побудь со знахаркой, объясни ей, что мы со всем разберёмся.
— А ты?
— А я — в погоню, — заявил я и рванул вслед за сбежавшей пациенткой, которая уже успела, смяв деревья, умчаться куда-то глубоко в лес, где её вряд ли кто-то сможет найти. Если, конечно, я не смогу нагнать её вовремя. А я смогу. Иного выбора у меня нет.
Клятва лекаря уже действует. Она жаждет соблюдения сразу нескольких пунктов. Хочет, чтобы я избавился от некротики. Хочет, чтобы я помог человеку.
Но если это окажется слишком трудно… У меня есть козырь в рукаве. Совсем недавно я уже убедился в том, как он работает.
Оказалось, что трактат Асклепия не рассказал ещё об одном условии для применения обратного витка. Если обратный виток может поспособствовать спасению жизни — клятва меня не накажет.
Так и случилось с Ильёй Синицыным…
Я перемахнул через громадный камень, обогнул несколько елей и рванул за женщиной по её следам. А в голове продолжали звучать мысли.
Когда Илья отказался наотрез лечиться, когда он попытался отобрать у меня свёрток с наркотиком, я всё же смог воспользоваться обратным витком на нём и не получил урона сам. Не нарушил клятву. А всё почему?
Потому что только так я мог спасти Синицына. Только так я мог отдалить его от пагубного вещества. Именно поэтому клятва лекаря сочла, что я не нарушил правил.
И теперь я смогу сделать то же самое, если мою пациентку уже поглотила некротика. Я смогу нанести ей минимальный урон лекарской магией или же обратным витком. Для того, чтобы в конце концов она оказалась цела. Чтобы она избавилась от этого жуткого недуга.
Дело не в том,