Дядя с Серёжей прошли в дом, а я задержался, чтобы поговорить с бароном.
— Мне жутко стыдно это признавать, но я и вправду ничего не знал об этом инциденте, — сказал Елин. — Почему вы не пришли ко мне сами, Мечников? Я бы мог даровать вашей семье защиту.
— Я не привык вешать на других людей свои проблемы, Иннокентий Сергеевич, но благодарю вас за то, что посетили нас в столь поздний час, — сказал я. — Вы всё же помогли. Задержали своим присутствием полицейских. Думаю, если бы вы этого не сделали, они бы помешали мне закончить начатое.
— К герою Хопёрска не должно быть такого отношения, — помотал головой Елин. — Не беспокойтесь, я всё равно поговорю с унтер-офицером, чтобы такого более никогда не повторялось.
Барон сел в карету и отправился назад — к своему особняку. Олег успокаивал Катю, которая металась по дому с Серёжей на руках. Никак не могла успокоиться после того, что случилось.
Я решил оставить их наедине на какое-то время.
— Дядь, вам больше ничего не угрожает, поэтому отойду в госпиталь. Сегодня уже не вернусь. Мне нужно подлечить Кирилла, — предупредил я.
— Даже после того, что он сделал, ты всё равно хочешь ему помочь? — удивился Олег. — Ох и не дано же мне тебя понять, Алексей.
Я не стал как-либо комментировать его слова, взял сумку с инструментами и прошёл к госпиталю. В его прихожей меня встретил вымотанный Илья Синицын. Синяки под его глазами расползлись чуть ли не до усов.
— О, Илья, так сегодня ты дежуришь? — пожав его руку, произнёс я.
— Да сегодня все как с цепи сорвались! — воскликнул он. — Через меня прошло человек десять. И вишенкой на торте оказался твой брат. Я себе места не нахожу уже целый час. Судя по его глазам и запаху технического спирта, вы с ним на нашем заводе смахнулись? По крайней мере аппаратуру нашу не уничтожили?
— Твоя меркантильность порой берёт новые рекорды. И тебя в этой ситуации волнует аппаратура? — усмехнулся я.
— Прости, Алексей, просто сегодня должно прийти письмо от отца. Ты его ещё не получил? Мне написал мой старый друг. Помнишь стражника — Владислава Опрелова? Он сказал, что к отцу приезжали военные. Они о чём-то беседовали весь вечер. Думаю, это как раз на нашу тему, — объяснил Илья. — Тебе пока письмо не приходило?
— Нет, мне было немного не до того. Давай только обсудим этот вопрос чуть позже. Сейчас мне нужно заняться братом, — я прошёл в главный зал госпиталя. Илья последовал за мной. — Ты уже обработал его глаза?
— Обработал образовавшиеся корки тем раствором-антисептиком, который ты создал. Немного поднял ему давление лекарской магией. Судя по шраму на бедре, крови он потерял много, — сказал Илья.
— Но лечить глаза ты пока не решился?
— Нет. Я, конечно, примерно понимаю их структуру, но… Уж слишком сложный это орган. Тем более Игорь сказал, что ты сам сюда придёшь. Я решил дождаться тебя. Вряд ли ты мне спасибо скажешь, если я случайно окончательно лишу Кирилла зрения.
— Тоже верно, лучше давай действовать вместе, — подытожил я.
Мы прошли к кровати, на которой лежал мой старший брат. Кирилл уже проснулся. Он громко стонал и ворочался, однако подняться с кровати не мог, поскольку Илья приковал его ремнями.
— А вот это ты правильно сделал, — похвалил Илью я. — Он сейчас и окружающим, и сам себе навредить может.
— Алексей⁈ — прорычал Кирилл. — Что ты натворил? Ты воспользовался мной, чтобы переубедить отца! Лучше бы ты убил меня!
— Я бы не стал тебя убивать в любом случае, — спокойно ответил я. — Зато теперь восторжествовала справедливость. А теперь перестань буянить, мы с коллегой восстановим твои глаза.
— Тщетно, я уже попытался, — буркнул он. — Кажется, это — конец. Лекарская магия здесь уже не поможет.
— Это не тебе решать, — ответил я, а затем аккуратно приподнял веки Кирилла.
И ужаснулся. Ожог оказался глубже, чем я думал. Вторая или третья степень. Повреждена не только роговица со стекловидным телом. Спирт попал на склеру и, кажется, даже добрался до более глубоких структур глаза.
Но как такое могло случиться? Я готов поклясться, что ожог был меньше!
Точно… Видимо, Кирилл сам допустил ошибку. Неправильно восстановил структуру глаза, снял корку и пропустил спирт ещё глубже.
— Похоже, он прав, Алексей, — сказал Илья. — Тут уже ничего…
— Нет, — перебил его я. — Готовь свои витки, Илья. Придётся очень непросто.
Здесь понадобится микрохирургическая точность.
В противном случае первый наследник рода Мечниковых навсегда останется слепцом.
Глава 12
Ситуация оказалась не так уж и проста, как я думал. Поэтому я жестом показал Илье Синицыну, что мы начнём нашу лекарскую операцию с усыпления Кирилла. Я быстро достал из сумки склянку с препаратом для анестезии. Мы изготовили его из Уни-Грибов. Протестировали всего пару раз. Один раз на мне, а второй раз — на Илье.
В идеале нужно научиться подавать такой наркоз через маску, но пока что у нас таких возможностей нет. Придётся вводить вещество в вену с помощью шприцов.
Хоть Кирилл и сопротивлялся, но мне всё же удалось ввести его в медикаментозный сон. Боли в этом состоянии он точно не почувствует. Когда мы с Ильёй тренировались, он даже пробовал в мою брюшную полость проникать. И я не проснулся.
Разумеется, после этого мы все следы хирургического вмешательства залечили с помощью своей магии, но факт остаётся фактом — это вещество не даёт пациенту чувствовать боль. И, как мне показалось, не оставляет за собой никаких побочных эффектов. Я после выхода из наркоза чувствовал себя прекрасно, как и Илья.
— Строго следуй моим указаниям, — попросил я Синицына. — Выпускай лекарскую магию только после того, как я тебе дам сигнал.
Хорошо, что я заранее уравновесил витки с помощью лекарской плиты дяди. На всякий случай разделил их на половины. Всё-таки нельзя исключать риск, что мне и прямыми витками предстоит воспользоваться, и обратными. А то на лечение Кирилла я истратил уже всю половину магии лекарской чаши ещё на заводе.
— Итак, друг, слушай меня внимательно, — прошептал я, осматривая глаза спящего Кирилла. — У нас повреждено несколько оболочек. Роговица, склера, стекловидное тело. Но всё это мелочи в сравнении с тем, что произошло глубже.