– Джо сказал, что это его компьютер, – отводя темные глаза в сторону, тихим голосом повторил он.
– Ничего подобного! Я покупала его с мужем в магазине! – доказывала я и подумала: “Когда я покупала этот комп, упыря в помине не было, бывшая тогда была замужем за вторым или третьим по счету мужем, а с Коротышкой сошлась только два года назад”.
Молодой мужчина снова занеудобничал и вышел на улицу переговорить с аферистом, но Короткий не унимался: он решил хоть что-то поиметь с меня, очевидно, мстя за визит к адвокату.
Вскоре к Рону присоединились девицы, чтобы создать группу поддержки, и втроем зашли обратно в дом.
– Просто зайди и забери, – успела я услышать краем уха команду Джо в трубку, – не спрашивай ее! Просто забери!
“Ведь все было хорошо ровно до звонка упыря, который снова посеял раздор и подлил масла в огонь”, – успела подумать я.
Напор по телефону был настолько сильным, что на мгновение показалось, что все втроем накинутся и заберут технику силой. Троица выглядела решительно: они были раззадорены указаниями и зашли забрать то, что считали своим, и стали незаметно наступать на меня, уходящую вглубь компьютерной комнаты. Я старалась казаться спокойной, но ситуация накалилась: трое, подогреваемые четвертым по телефону, пытались забрать мою вещь, а я пыталась защитить имущество.
И только через 10–15 минут упорного противостояния я догадалась предупредить:
– Если Джо Джонсон хочет что-то забрать из этого дома, пусть разговаривает с моим адвокатом!
Фраза быстро отрезвила агрессивных Адамсов и заставила развернуться и убраться из дома.
Я ругала себя за то, что не сообразила раньше сказать фразу “разговаривайте с адвокатом”, – тогда не возникла бы такая ситуация, Адамсы улетучились бы намного раньше.
Вероятно, не добившись своего, Коротышка был в бешенстве: он опять проиграл.
Когда шайка-лейка отчалила, меня всю затрясло. “Знал бы мой муж, что упырь вытворяет, он бы собственноручно его придушил”, – подумала я с негодованием.
Сразу после отъезда семейки я написала Дэвиду О’Коннору о новых бесчинствах Джонсона. Он тут же перезвонил.
– Ни в коем случае ничего из дома не отдавайте им! Ни в коем случае! – предупредил адвокат и повторил: – Только суд вправе позволить им что-то забирать из дома. Без решения суда ничего из дома никто не может забрать!
– Хорошо, буду знать, спасибо.
– Я всем им выпишу запрет на приближение к дому: Джо Джонсону, Кики Адамс, Матильде и Люсильде Адамс. Отныне им будет запрещено вторгаться, приезжать или приближаться к земле, жилищу и собственности, где вы живете.
Таким образом, упырь сам вывел наши отношения с семейкой на более “высокий” уровень: все они получили то, на что нарывались.
Соседи
Наступил март. На улице заметно потеплело. Трава вокруг зазеленела и зажужжала, деревья ожили, принарядились в яркие светло-зеленые наряды.
Я представляла, как вместе с мужем могли бы наслаждаться наступлением весны, отчего сердце снова и снова саднило. Через призму горечи весна показалась мрачной и тусклой. Мой мир все так же был замкнут в стенах темного дома. От семейки не было вестей, но нельзя было радоваться раньше времени.
Наконец, появилось время отдаться эмоциям и поплакать – после ухода мужа так и не смогла этого сделать: сначала не дали родственники, потом не было времени из-за постоянной борьбы за выживание. Теперь же каждый день звонила домой маме и сыну и выла в трубку.
Дочь ездила на автобусе в школу и отвлекалась от стресса там, а я продолжала лицезреть деревья за окном через квадрат оконного проема.
Понемногу начала выходить в соцсети и показывать скромную провинциальную жизнь в домашнем заточении. Инстаграм* отвлекал от безрадостного бытия.
Как и следовало ожидать, наш с дочерью покой оказался мнимым. После смерти мужа соседи-квартиранты из трейлера почувствовали свободу и повели себя, как хозяева всей территории: завели трех лающих день и ночь громких собак, поросят, кур, индюков и много всякой живности, при этом постоянно крича и ругаясь на всю подворотню. При Дине они не осмеливались вести себя шумно.
Я вспомнила, какими тихими они были при въезде в трейлер и как распоясались после: жена, голос которой не слышала прежде, орала на мужа и детей, как из рупора.
Марта Смит была маленькой женщиной лет 35. Ее массивная грудь на фоне худой спины выделялась издалека, а луженая глотка по мощности выкриков не уступала реву медведя из берлоги. Внешность и манеры выдавали рабочую профессию: она была подсобным работником в ресторане Кикиморы и Джо.
Ее муж, Питер, молодой мужчина лет 32 с большим животом и пучком собранных на макушке волос, находился под каблуком у жены и никогда не роптал: в ответ на крики молча выполнял то, что она требовала. Во всяком случае, так казалось издалека. Питер тоже вкалывал в ресторане Коротышки и являлся его негласным “стукачом” и подхалимом. Ключи от нашего внедорожника украл он, выполняя приказ “хозяина”, которого не смел ослушаться.
Вскоре одна из собак стала кидаться на нас: приблизившись на два метра и ощерив зубы, начинала громко лаять и рычать. Ко всем стрессам добавился еще один – боязнь соседской псины.
Ни Марта, ни Питер не сделали ничего, чтобы угомонить питомца, пятеро детей от 4 до 15 лет прибегали следом за животным и с любопытством разглядывали нас с дочерью, в то время как пес непрерывно нападал. Дети не пытались удержать животное – он их не слушался. Таким образом, к борьбе за выживание добавилась ежедневная война с агрессивной чужой собакой, не реагировавшей на команды хозяев.
Вскоре мы с Ванессой перестали выходить из дома, а наш двор превратился в детский сад для соседей и собачью площадку для питомцев. Я надеялась на благоразумие квартирантов, но, похоже, их забавляла ситуация, и нравилось держать нас в страхе. А кучка детишек то ли не воспринимали моего акцента, то ли просто не понимали, о чем мы просим.
Однажды я у дверей нашего дома сняла на камеру нападавшего пса, куда попали и лица детей, затем выложила ролик в инстаграм* с вопросом: “Что нам делать? Так нас терроризирует соседская собака каждый день”. Назавтра я вынесла на улицу шнур от зарядки телефона и сказала, что побью пса, в надежде, что такой метод уж точно подействует, и мы будем услышаны. В ответ получилось все наоборот: отношения со Смитами ухудшились.
Игнорирование соседями можно было объяснить: Марта и Питер работали на Кикимору и Джонсона и были в курсе их ненависти к