Главнокомандующий до полёта к владыке зашёл к жене, которая тоже уже носила под сердцем ребёнка.
– Любимый, что с тобой? На тебе лица нет.
Он прошёл к столику, плеснул в стакан вина, выпил залпом и присел на массивный дубовый стул с вырезанным на спинке вороном. Милана подплыла и присела к нему на колени. Вугор с нескрываемой любовью убрал с её лба непослушный золотистый локон.
– Мне надо лететь к владыке.
– Надо, значит, надо, – мы будем тебя ждать, – она заботливо погладила выпуклый живот.
Он наклонился и поцеловал её в сочные губы, отстраняясь на миг, взял на руки и отнёс на добротную кровать. Девушка лукаво захихикала. Вугор поднял платье из тонкой ткани и стал покрывать частыми поцелуями ноги от икры до паха, а через несколько минут мягко вошёл в податливое тело, любя бережно и нежно. Насладившись женой, поцеловал на прощание, надел плащ, с меховой оторочкой, спускающийся почти до пяток и, распахнув окно, вылетел.
Зимний лес, над которым он пролетал, стоял под снежными охапками. Снег искрился в тусклых лучах, слабо пробивающихся сквозь плотную завесу тумана, преломляясь в двух полутонах сиренево – розового цвета. Создавалось впечатление некого калейдоскопа, рябящего в глазах необычностью и разноцветной витиеватостью. Тишь. Мороз. Ветер казалось, на время забыл о своей свирепости, частенько бушующий в этих краях. Вугор пролетел совсем низко над запорошенными кронами в надежде заметить хотя бы загулявшую белку. Однако животные, будто вымерли. Холод загнал всех по норам и дуплам. Есть хотелось дико, ему пришлось спуститься и побрести в поисках хоть какого-то зверья. Пройдя изрядное расстояние, заметил облезлую лису, тоже рыскающую в поисках пищи. Его глаза налились вожделением, и опять обратившись в ворона, выставив когтистые лапы и раскрыв смертоносный клюв, метнулся к ней. Лиска успела только проскулить, когда он выдрал из неё сердце и сожрал. Острый коготь подцепил разорванную кожу и, поковырявшись, вытащил остальные внутренности орган за органом. Насытившись, опустил клюв в снег, чтобы очистить от остатков крови и стал медленно подниматься, стараясь мощными крыльями зацепиться за густые ветви, зловеще торчащие вокруг. «Всё, червячка заморил, можно теперь и к владыке лететь с тяжёлыми новостями. На сытый желудок это намного спокойнее будет». Пролетел лес и влетел в горы, вершины которых утопали в густом кисельном тумане, разбавленным серебром зимнего убранства. Облетел несколько вершин и, увидев то место, где находилась пещера владыки, опустился рядом, сразу утонув в сугроб почти по шею. «И как же владыка тут тренируется? Наверное, снег для начала разгребает».
– Роланд, Роланд, – заорал, чувствуя, что перья совсем облепило так, что он не мог сам и вылезти. – Владыка, помогите!
Роланд, находясь в пещере, лёжа на тёплых шкурах, услышал глухой голос верного главнокомандующего и, выскочив, метнулся к нему, хватая за загривок как огромного котёнка.
– Вугор, ты бы не прыгал с налёта в снег, а позвал бы меня для начала.
Тот, отплёвываясь от снежных комьев, с удивлением распахнул глаза.
– Как вы тут тренируетесь?
Роланд в ипостаси ворона, вынес его к самому входу в пещеру и опустил.
– Я тренируюсь внутри.
– Ясно. Не хочешь вернуться домой?
– Да нет, тут я отдыхаю и медитирую, сливаясь с первозданной Богом воронов природой, набираюсь сил. А что тебя привело ко мне? Соскучился? – усмехнулся, сверкнув чернотой глаз в свете факелов.
Вугор редко бывал внутри святая святых владыки и с интересом огляделся: каменная чаша в виде мидии, наполненная кристально чистой водой, стекающей по стене, удивила его. Огромный пещерный уступ, покрытый многочисленными шкурами, служивший владыке постелью манил прилечь или хотя бы присесть. Большой деревянный сундук, изукрашенный сапфирами, у другой стены завершал внутреннее убранство.
– Как у вас тут красиво. А что в сундуке?
– Сапфиры, – улыбнулся.
– Ого, а зачем они здесь?
– Я добываю их в дальнем отсеке этой пещеры.
– Так добычей сапфиров занимаются же ваши рабочие вороны, – совсем уже изумился.
Роланд похлопал его по могучему плечу и показал взглядом присесть.
– Да чтобы размяться и отвлечься.
– Вы так богаты, может вам и не стоит тогда жениться на госпоже, а просто пойти на небольшие поселения орлов и набрать в плен орлиц, чтобы нарожали нам сыновей. Пополним наши ряды.
Роланд напрягся при упоминании Сакуры.
– Я и не горю желанием жениться на ней или вообще на ком либо, но ты дело говоришь. Засиделся я здесь, пора бы и крылья размять. Холодновато, правда, для нападения. Да и мои воины восстановились ли уже от прошлого боя.
– Восстановились и отдохнули, я вижу по ним, что они уже не знают, куда себя деть, все мечи начистили до зеркального блеска. Тренируются и свирепеют друг на друга. Им надо выкинуть накопившуюся злость, чтобы дальше спокойно зимовать.
– Тогда решено, летим домой, и собираем войско. Нападём на селение орлов на юге, неподалёку от нашей границы, давно оно мне глаз мозолит.
Вугор кивнул и затеребил край шкуры бурого медведя.
– Что с тобой? – Роланд буравил его тяжёлым взглядом.
– Владыка… простите, есть ещё нечто важное. Очень важное.
– Говори.
– Прошу вас заранее, не сердитесь, пока во всём не разберётесь.
– Ладно, давай, выкладывай, – он насторожился, впервые видя верного воина в таком странном состоянии.
– Госпожа Сакура…
– И… что она натворила? – его голос обрёл сталь.
– Она снова родила.
– Фух, так это же отличная новость. И кто у меня на этот раз родился?
Вугор не знал, куда деть глаза, он готов был сейчас снова провалиться в тот же сугроб.
– Сына…
– Отлично!
– Орла, – выпалил, переведя дыхание и, вскочив, встал у входа, зная крутой нрав владыки.
Тот замер, а через миг поменялся в лице, обращаясь в ворона с боевыми когтями.
– Роланд, надо разобраться, возможно, это не то, что ты подумал. Она любит вас. Она не похожа на гулящую.
– Орла! Орла! – но он уже не слышал его слов, а рвал шкуры надвое боевым клювом и когтями.
– Владыка…
Роланд повернул голову и издал боевой клич – громкое карканье, раздавшееся эхом по всей пещере, оттолкнул верного подручного и вылетел, направившись в замок.
Вугор двинулся за ним, в глубине души надеясь, что владыка не разорвёт сразу орлёнка и Сакуру за компанию.
Сакура качала малыша, как вдруг окно вылетело вместе с оконной рамой с грохотом, падая на пол, рассыпаясь осколками. В комнате стоял ворон в боевом виде.
Она вскрикнула и, положив дитя в люльку, заметив его взгляд, преисполненный ненависти, попятилась назад.
– Роланд… любимый, что с тобой?
Он метнулся к люльке и, наклонившись, замер на минуту.
– Это правда. Ты родила орла.
Орлица осознала, что Вугор уже донёс до него эту новость, и напряглась так, что почувствовала тупую боль в висках.
– Это наш