– Соедини грудь и крепко держи.
Ликорис постаралась скрыть удивление и сделала то, что муж просил, а через миг уже и сама часто задышала, когда его член начал тереться и биться у неё между грудями, увлажняя эрекцией кожу.
– Повернись задом, – его голос сел от похотливого безумия и продолжил такие же плотные трения между её упругими ягодицами, хрипя и крепко их, сжимая вокруг члена. Она понимала, что муж не переступит закон, однако всё же испугалась, пытаясь расслабиться на случай его вхождения туда. Он захрипел ещё сильнее и залил анус спермой.
– Ты так сильно меня хочешь туда?
– Нет, не хочу, вернее, очень хочу, но не туда, не бойся, я никогда тебя не трону в том месте.
– Потому что ты повелитель и не переступишь закон?
– Нет. Потому что я люблю тебя, и у нас к женам такой вид любви не приемлем. А сейчас ложись спать, – поцеловал в лоб. – Я на озеро, очень быстро, ты не успеешь даже соскучиться, засыпай, – и сразу выпрыгнул в окно. Ликорис вздрогнула и, вскочив, подбежала к нему, посмотрев вниз, отпрянула от увиденного. Муж в воздухе обратился в паука и, встав на все восемь лап, быстро пополз по двору к забору, переполз и был таков. «Зачем ему на озеро? Наверное, хочет узнать у обсидианового паука, что это за «но». Я тоже должна это узнать, а как?» – посмотрела по сторонам и, аккуратно, наступив на остатки подоконника, прыгнула, на ходу, расправив крылья. Долетела до озера и, увидев мужа в ипостаси получеловека, сидящего на берегу, спряталась за ближайшей скалой, наблюдая за ним.
– Что ты хотел мне сказать своим «но»? Я не могу с тобой поговорить на дне. Ответь! Слышишь? – проорал.
Тишина. Озеро не шелохнулось, тогда Эрганлавдий схватил большой камень и бросил в воду.
– Отвечай, и вообще кто ты, паук тебя побери! Я – повелитель пауков и имею право всё знать!
Ликорис, притаившись, напряглась, вглядываясь в серебряную озёрную поверхность.
– Не ори, – послышался грозный голос. – Твоя жена не сможет зачать дитя естественным способом, потому что ты не ворон.
– Что? Но во мне же есть воронья сущность. Почему тогда не сможет?
– Ты – паук, ворона в тебе ничтожно мало. Тебе надо было жениться на паучихе. Возьми второй женой золотоглазую паучиху – Ласку, за которую все твои пауки сходят с ума.
– Я люблю Ликорис.
– Тебе нужен наследник?
– Да.
– Тогда тебе его родит Ласка.
– Я не хочу иметь вторую жену!
– Твой отец тоже не хотел. Ты знал, что твоя мать была не паучиха?
Эрганлавдий опешил и ударил кулаком по воде.
– Врёшь.
– Как знаешь. Она тоже из ворониц, эта тайна известна колдуну, но твой отец приказал ему никогда не говорить об этом.
– Если это так, значит, во мне от ворона больше, чем кажется.
– Однако этого не достаточно для зачатия дитя от чистокровной вороницы.
– Я убью эту Ласку, она мне не нужна.
– Не спеши с выводами, хотя бы посмотри на неё.
Эрганлавдий не стал больше спорить и, обратившись, пополз в замок. Ликорис, пребывая в шоке от услышанного, взлетела.
– Не мешай повелителю. Ему нужен наследник, чтобы привести клан к лучшему питанию. И он его получит только от чистокровной паучихи, – донёсся до неё грубый голос из серебристых глубин озера. Она, пролетев по кругу, спустилась к нему.
– А как же я? Никто из нашего рода не перенесёт измены. Мы – гордые птицы!
– Это не измена, дай согласие на вторую жену. Касаки уже вымерли, землероек мало и они не плодятся так много, как нужно на полноценное питание паукам. Скоро придёт голод, и ты со своей гордостью будешь виновата в этом.
– Кто ты вообще такой? Что ты? Колдун?
– Ты проницательна. Да, во мне душа самого первого колдуна этого рода и мне сотня тысяч лет.
– А есть другой способ зачатия? Мать же Эрганлавдия зачала от зелья с перьями моего отца.
– Есть.
– Какой?
– Не положено тебе всё знать. Такова ваша судьба. Иди, и не мешай ему. Ласка родит нужное дитя.
Ликорис, негодуя, опять взлетела, летя наперегонки с ветром, и только успела залететь в окно спальни, как вошёл муж. Его глаза опасно сузились.
– Где ты была?
– Нигде.
– Не ври мне, ты только что сложила крылья. Я же запретил тебе летать здесь. Ты смерти ищешь?
– Да! Я была с тобой на озере! Всё слышала. Ты возьмёшь вторую жену. Я не прощу тебе этого. Если ты это сделаешь, не хочу жить! Лучше убей меня и тогда женись, на ком хочешь!
Он быстро преодолел расстояние между ними и хлестнул её по щеке.
– Не смей так говорить со мной!
Она схватилась за щеку, глаза загорелись изумлением и негодованием.
– Теперь ты и бить меня начнёшь?
– Нет. Но и говорить со мной в таком тоне не позволю, – схватил за плечи и сжал, впиваясь длинными пальцами в тело, невольно, оставляя синяки. – Ты жена повелителя и веди себя с мужем достойно!
– Ненавижу этого паука в озере. Эту… Ласку. Пусти.
– Перестань! Немедленно! покорись, жена, – он сделал акцент на этом слове, глаза сузились и покраснели, сорвал с себя рубашку, спустил штаны до колен, на теле начала образовываться паучья чёрная щетина, и впялился в неё таким взглядом, что она затряслась. – На колени! – его голос изменился до неузнаваемости.
Она опустилась около вздыбленного члена и подняла на него взгляд. Его черты лица заострились, подбородок поднялся, давая понять, что разговор исчерпан и теперь только её действия могут либо смягчить его, либо ещё больше разъярить. Ликорис осознала, что муж в бешенстве, это была первая их ссора, и впервые увидела его гнев, направленный на неё. «Прости…» – летало в мыслях, покорно опустила голову и открыла рот. Он сразу вошёл в него и начал насиловать её покорность, вбиваясь на всю длину, не думая, о том, что ей может быть больно или не хватать воздуа. Его руки переместились на затылок жены и прижали сильнее. Она стала задыхаться, кряхтя, но не отодвинулась, принимая наказание как должное. (Законы запрещают говорить с мужем в таком тоне, тем более с повелителем). Эрганлавдий это понимал и всё же не смог остановиться, пока не кончил и, оттолкнув её, обратился в паука, раскрыл пасть, клацнул зубами так, что вороница вздрогнула и сжалась, выполз, хлопая дверями, что та слетела с петель.