– Идиоты, – вздыхает Чонхо.
Штопор находится на кухне рядом с микроволновкой, но Мингю сначала не хочет его отдавать – перспектива посмотреть на то, как Тэён будет пытаться протолкнуть железной палочкой пробку внутрь бутылки с вином, изрядно веселит, но это скорее всего закончится ненужными травмами (и психологическими, и физическими), поэтому штопор все-таки применяют по назначению.
Пить уже не хочется – алкоголь из мозгов наполовину выветрился, и голова начала побаливать, – но Мингю все равно с упрямым видом наливает себе полный бокал вина, игнорируя возмущение Юбина, который оскорблен до глубины души («Надо наливать немного и поболтать, чтобы вкус вина раскрылся!» – «Ты уже слишком пьян для этого»).
От вина голова начинает гудеть сильнее, и через час Мингю уже почти готов сдаться и уйти спать. Даже поднимается из-за стола, но застывает на полпути, потому что слышит, как по крыше террасы ударяет несколько крупных капель. Он смотрит на улицу, подходит к перилам и перевешивается через них. Оглядывается на Чонхо с немым ужасом в глазах.
– О, дождь пошел. – Сонёль тоже подходит к перилам и вытягивает руку, ловя несколько капель.
– Сколько времени?
– Первый час ночи уже, – отвечает тот, проверяя наручные часы.
Мингю дергается в сторону входа в дом, останавливается, резко меняет траекторию, хочет выбежать на улицу и как минимум навернуть пару кругов вокруг от невозможности сообразить, что делать в такой ситуации, но его хватает за рукав Юбин.
– Тихо, не кипишуй.
Он достает из заднего кармана джинсов телефон; Мингю наблюдает за тем, как Юбин находит чей-то номер в списке контактов и нажимает на вызов.
– Чувак, привет, я тебя не разбудил? А, ну извини. – Он кивает. – Слушай, тут такое дело… Странно прозвучит, но ты можешь выглянуть на улицу? Господи, просто выгляни! – Юбин закатывает глаза. – Дождь идет? Да не вопи. Не идет? Все, окей, спасибо. – Он сбрасывает вызов и поднимает взгляд на Мингю: – В вашем районе тихо.
– Кому ты звонил?
– Нашему одногруппнику. Он рядом с вами живет.
Сонёль громко кашляет.
– Я, конечно, дико извиняюсь, но… Мне кто-нибудь объяснит, в чем дело?
Чонхо залпом допивает остатки вина в бокале и поднимается из-за стола.
– Давайте спать расходиться. Завтра тут все приберем.
Покидая террасу, Мингю чувствует на своем затылке внимательный взгляд, но обернуться не решается – только нервным жестом накрывает татуировку на запястье, и так скрытую рукавом рубашки. Он вообще ничего не решается сделать – даже отмахнуться и все свести к шутке или тому, что они просто пьяные. Ему не хочется ничего объяснять. Ему не хочется объясняться. Все, что он чувствует, – лишь вселенская усталость из-за всех этих отвратительных эмоциональных горок.
– Если продолжишь столько пить, небо упадет тебе на голову, – слышит Мингю и спотыкается о собственную ногу. Оглядывается.
Юбин стоит в дверном проеме, подперев руками бока, и угрюмо смотрит на Тэёна, который как раз в этот момент прикладывается к бутылке соджу, которую не то с собой привез, не то спер из холодильника еще несколько часов назад.
– Я не хочу спать, – обиженно тянет он.
Мингю растерянно моргает, все еще стоя у подножия лестницы и держась одной рукой за перила, и наблюдает за тем, как Юбин отбирает у Тэёна бутылку и залпом допивает остатки, после заходясь кашлем.
– А теперь топай спать.
Тэён, который уже давно далек от трезвости, обиженно дует губы и, слегка пошатываясь, идет к лестнице. Проходит мимо Мингю, громко сопя, поднимается наверх.
– Спокойной ночи, – бросает Юбин, тоже покидая холл, а Мингю так и стоит с глупым лицом, отчаянно хмуря брови.
Пытается поймать ускользающую мысль, какое-то утраченное среди воспоминаний ощущение, но не может. Он берет рюкзак, который оставил в гостиной еще с утра, уходит в уже знакомую ванную на первом этаже, торчит там максимально долго – волосы наполовину успевают высохнуть после душа, пока он сидит прямо на холодном кафельном полу и вертит в руках телефон. Свой телефон. Батарея давно села, а поставить мобильник на зарядку он не решается. Как и ответы получить.
В коридоре на втором этаже ни черта не видно. Мингю вглядывается в темноту, только сейчас понимая, что не знает, куда ему идти. Он медленно шагает вперед, морщась от тихого скрипа паркета под ногами, и останавливается перед приоткрытой дверью в спальню Чонхо. Вспоминает чужие слова, что комнату можно занять любую, но все равно мнется на пороге долгую минуту, прежде чем развернуться и пойти куда глаза глядят – во всех смыслах.
Не успевает. Дверь резко открывается, и его хватают за руку и затаскивают внутрь комнаты. Чонхо стоит перед ним, блестит своими черными глазами в темноте. Наклоняется и забирает из рук рюкзак, который Мингю зачем-то притащил с собой.
– Хватит бродить и ложись спать. Ты слишком громкий.
– Но я же даже не делал ничего, – возмущается Мингю.
– Я твои шаги на первом этаже с другого конца дома слышал.
Мингю сглатывает; надеется, что этого не видно было, но взгляд Чонхо все равно устремляется на его шею, а затем – обратно в глаза.
– В какую комнату я могу пойти?
– Спи здесь.
– Я не хочу спать с тобой.
Мингю даже в потемках видит, насколько выразительно на него смотрит Чонхо – эта чертова выразительность буквально повисает в воздухе неозвученными словами, до краев переполненными двусмысленностью.
– Да в чем, блядь, проблема? То ты сам на меня вешаешься, а теперь стоишь с таким видом, будто я в следующую секунду сожру тебя.
– Я не вешался на тебя. – Голос звучит почти обреченно, будто Мингю не опровергает чужие слова, а, наоборот, подтверждает.
– Бесишь иногда пиздец просто. – Чонхо кидает его рюкзак на кресло и отходит к кровати, садится на нее с размаху. – Сначала говоришь, что не можешь мне врать, а потом берешь и делаешь это, когда я спрашиваю, что не так.
– Промолчать не значит соврать. – До тошноты не хочется продолжать этот разговор. Не хочется настолько, что Мингю готов лечь спать прямо тут, на пол, и свернуться калачиком.
– Промолчать о чем?
Он подходит ближе и пихает Чонхо обеими руками, снова и снова, пока тот не оказывается на другом конце кровати. Забирается на нее сам, заматывается в одеяло и делает вид, что не ощущает эти чужие волны негодования. Думает сначала, что Чонхо все-таки решит продолжить донимать его расспросами, но тот молча ложится рядом, повернувшись к нему спиной.
Спустя долгую минуту Мингю чувствует, как его довольно ощутимо пинают – от досады, видимо. Он морщится и делает то же самое. Ответки от Чонхо не следует, поэтому Мингю