Но и это не самое страшное. Неспроста этому синдрому дали имя «Отелло». Иногда такой человек может убить своего партнёра.
Причём пик заболеваемости, как правило, находится в диапазоне тридцати пяти — сорока лет. Чаще всего этим недугом страдают мужчины. Абараки Шото подходит под все пункты.
Вот только в большинстве случаев причин для ревности на самом деле не существует. Больной с синдромом патологической ревности сам создаёт их. В своей голове. И ничем хорошим это никогда не заканчивается. Варианта всего три.
Либо партнёр начинает потакать всем капризам своего больного мужа или жены. Либо расстаётся с ним. Либо погибает от его рук. Иных вариантов быть не может.
Но я могу создать четвёртый. Вправлю мозги Абараки Шото с помощью лекарской магии. Благодаря открытому в Индии психоанализу у меня есть такая возможность.
Это не потратило большого количества моей маны. Оказалось, что лёгкие психические заболевания лечатся не так уж и трудно. Для меня это было в новинку, поскольку в прошлом я подобным способностями никогда не владел.
Когда процесс оказался завершён, Абараки Шото ещё даже не проснулся. Я тяжело вздохнул, осознав, что этим процессом я в каком-то смысле нарушил закон. Психиатрическим больным нельзя оказывать помощь без их согласия. Такое можно делать только в том случае, если пациент угрожает своей жизни или жизни окружающих.
Однако я решил отвернуться от законов и последовать своим принципам. Как в противном случае я должен поступить? Дождаться, когда Абараки Шото убьёт Кучики Акеми? Только после этого начинать его лечить? Нет уж, обойдёмся без этого. Мне человеческая жизнь важнее непродуманных законов.
Теперь, когда Абараки проснётся, у него будут уже совсем другие мысли. А Кучики Акеми перестанет терпеть нападки со стороны своего жениха. Больше признаков психического расстройства у него не будет.
Печально всё это. Ведь обычно синдром патологической ревности произрастает из комплекса неполноценности. Скорее всего, Абараки Шото сильно себя недооценивает. А потому думают, что его невеста с радостью может уйти к другому человеку. А комплекс неполноценности среди населения планеты встречается очень часто. Из него произрастает огромное количество психических отклонений. Но современная психиатрическая и психотерапевтическая службы до сих пор не научились правильно справляться с этим недугом. Лишь редкие специалисты действительно способны сделать своё дело вместо того, чтобы назначать кучу антидепрессантов и транквилизаторов. От них нет никакого толку, если в купе с ними не идёт хорошая когнитивно-поведенческая терапия.
Я оставил Абараки, позвонил в приёмное отделение и попросил, чтобы те отменили вызов полиции. Обойдёмся без дополнительных скандалов. Затем вернулся в коридор терапевтического отделения. Там мне сразу же встретилась Кучики Акеми.
— Кацураги-сан, у нас проблема. У одного из пациентов стремительно ухудшается состояние. Мы ничего не можем с этим поделать. И… — она замялась. — Как там Шото-кун?
— Отдыхает, — прямо сказал я. — Видимо, перетрудился. Так что не держите на него зла. Он заснул прямо в ординаторской. Но сейчас времени говорить об этом у нас нет. Лучше отведите меня к тому пациенту. Я сам им займусь.
— Пойдёмте, — кивнула она. — Дайго-сан уже осматривает эту женщину. Но пока что не может сказать, в чём проблема. Я забрала её историю болезни у постовой медсестры. Может, попробуем вместе разобраться, что происходит?
— Конечно, это будет хороший урок для вас обоих. Да и для меня в том числе. Я считаю, что врач должен учиться всю жизнь, — сказал я.
Мы прошли в шестую палату, где лежала полная женщина лет пятидесяти. Острого состояния я с ходу не почувствовал, но интуиция подсказывала, что с ней что-то не так.
— Нагиширо Касари, — сказал Дайго Рэн. — Пятьдесят пять лет. Поступила в наше отделение в связи с болями в сердце. Была выявлена стенокардия — ишемическая болезнь сердца. Провели обследования, реализовали весь курс лечения в соответствии с клиническими рекомендациями. Сердце пришло в норму, но возникла новая проблема. Теперь у неё беда с давлением.
— Систолическое шкалит? Или оба? — уточнит я.
— А вот и не угадали, Кацураги-сан. Только диастолическое давление. И чёрт знает, что с ним делать. Я поэтому и попросил Кучики-сан позвать вас. Будет лучше, если вы лично осмотрите пациентку.
Ох, а вот это совсем неприятная ситуация. Диастолическое давление всегда сложно снижать. И оно повышается только при определённых заболеваниях.
В народе систолическое и диастолическое давление называют верхним и нижним. Верхнее — когда сердце сокращается, нижнее — когда сердце расслабляется.
Чаще всего люди страдают от того, что у них поднимаются оба типа давлений. Чуть реже — от изолированной систолической гипертензии. Но реже всего от диастолической.
Последний вариант говорит о том, что сердце практически не расслабляется. Но и этот факт тоже может исходить из разных причин. Проблема может быть в структуре самого сердца. Если волокна миокарда патологически изменились, им не удаётся расслабиться, и в итоге в фазу диастолы сердце всё равно испытывает высокое давление.
Однако проблема может быть не только в сердце. Диастолическое давление часто увеличивается из-за почек. Иногда из-за нарушения работы эндокринной системы.
Лучше осмотреть пациентку и разобраться, в чём на самом деле проблема.
— Доброй ночи, Нагиширо-сан, — произнёс я, приветствуя пациентку. — Как себя чувствуете?
— Лучше, чем было, Кацураги-сан. Но всё равно очень плохо, — ответила она. — Голова горит, слабость. Сердце будто вот-вот из груди вылетит. Дайго-сан сказал, что у меня давление «сто тридцать на сто десять». Это ведь ненормально, да?
Ох… А это и вправду совсем никуда не годится. Сто тридцать можно считать относительно нормальным для систолического давления. Но сто десять для диастолического… Это ужасная цифра. Там в норме должно быть семьдесят или, в крайнем случае, восемьдесят. Такое число — это перебор.
— Не беспокойтесь, сейчас со всем разберёмся, — ответил я. — Скажите, вы когда-нибудь страдали от болезней почек, или эндокринной системы? К примеру, вас беспокоила щитовидная железа или надпочечники?
— Что вы, Кацураги-сан? Никогда такого не было! — ответила пациентка. — Всю жизнь страдала от болей в сердце, от аритмии, повышенного давления. Но таких заболеваний ни разу никто не выявлял.
Возможно, дело в том, что никто ранее её не обследовал подробно.
Я активировал «анализ» ещё раз. За последние сутки мне пришлось пользоваться им слишком часто. Я уже почувствовал сильную слабость. Однако обнаружил, именно то, что искал.
Щитовидная железа была в полном порядке. Сердце увеличено в размерах. Судя по